[Akitosan]

кто-то совсем уполз в викториану с лавкрафтианой, но вот случайно написался на фб стандартный мелкоморкрофт

Название: Очень важные дела
Авторы: Akitosan
Бета: Altra Realta
Размер: драббл, 846 слов
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти, Майкрофт Холмс
Категория: джен
Жанр: драма, юмор, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда Джим был нужен, Майкрофт никогда не мог с ним связаться.
Примечание: написано на спецквест ФБ для fandom Antagonists 2020. Задание: Как стать феей?

Когда Джим был нужен, Майкрофт никогда не мог с ним связаться. Зато когда в его присутствии никто не нуждался, он появлялся из ниоткуда и действовал на нервы, проявляя при этом величайшее усердие. Первое время Майкрофт пытался от него отделаться, но потом на него снизошел дзен. Любая реакция только разжигала в Джиме чувство собственной важности, и он удваивал усилия.

Сегодня у Джима были невыносимо яркие синие глаза, как будто он перебрал Пряности, описанной в одном фантастическом романе.

«Линзы», — отметил для себя Майкрофт, вспоминая, что прежде глаза у него были карие. Его весьма удивило, что он запомнил цвет глаз Джима, словно это было важно.

— Вот, решил снять линзы, а то мой обычный цвет глаз всех пугает, — сообщил Джим, хотя Майкрофт не спрашивал. — Но сегодня подумал: пусть мистер Холмс увидит меня, так сказать, в истинной форме.

— Снять? — отстраненно поинтересовался Майкрофт. Он был занят очень важным делом. Джим ходил по его кабинету, брал в руки вещи, ставил не на место, но он делал вид, что ему все равно.

— Вы никогда не думали стать эльфом, Майкрофт?

— Зачем бы мне это понадобилось?

— Ну как. Вы могли бы возникать неожиданно перед носом у кого-нибудь и важничать.

— Я могу это делать и так, — усмехнулся Майкрофт. — Дело нехитрое.

Джим забрал у Майкрофта очень важные документы, и ему пришлось повернуться к нему.

— Нехитрое? — недобро прищурился Джим. — Смотрю, вы слишком низкого мнения о Народе Холмов. Надобно это исправить. Дайте подумать. Может быть, мне стоит испортить все молоко в Лондоне? Это дело одной секунды.

Это походило на угрозу, но странного толка. Звучало так, словно он может это сделать, щелкнув пальцем. Майкрофт улыбнулся себе: как можно верить в фейри? Это же черт-те что бы тогда было!

— Мне показалось, что вы человек, — мягко заметил Майкрофт. — И ваша стезя — угрозы иного рода…

Джим смотрел на него как на идиота.

— Мистер Холмс, вы не верите в эльфов, да?

— Верно.

— Но тогда… как же вы меня видите?

Синие глаза Джима округлились в притворном ужасе, и Майкрофту вонзился в мозг укол сомнения. Легкий, но ощутимый. Он позвонил.

— Антея, зайдите.

Когда она зашла, он спросил, каким образом мистер Мориарти прошел в его кабинет без приглашения. Ни один мускул на лице Антеи не дрогнул.

— Если мистер Мориарти и заходил, чего я не могу подтвердить, то, похоже, он уже ушел через окно?

Смотрела в упор на Джима и спрашивала, вышел ли он в окно. Джим улыбался и махал ей рукой, а она глядела сквозь него.

Майкрофт невольно восхитился ее выдержкой.

— Вы подкупили моего секретаря? — осведомился Майкрофт, когда Антея удалилась.

Джим оскорбленно молчал.

— И давно вы стали эльфом, Джим?

Джим благосклонно кивнул, словно вопрос пришелся ему по душе.

— С самого рождения. А вы думали, я отрезал себе руку при луне в седьмой день пятого месяца и внезапно им стал?

Майкрофт вообще не думал о таких вещах. Его занимали очень важные дела Британии и только. Ну и немного Шерлок. И, как выяснилось, Джим, если уж он запомнил, какой у него был цвет глаз.

— Но я вас научу, — проворковал Джим, присаживаясь на стол. Майкрофт с любопытством смотрел на него снизу вверх и ждал.

— Сначала вы должны кем-нибудь пожертвовать.

Он сделал трагическую паузу, но Майкрофт его не торопил.

— Потом эльфы съедят вашу жертву и примут вас к себе. Или обманут, и вы останетесь ни с чем.

— Знаете что, Джим. Ради вас я готов пожертвовать… — Майкрофт сделал трагическую паузу, но Джим его не торопил, — …своим свободным временем. Так что снимите… или наденьте линзы и пойдемте.

Джим с воодушевлением воспринял это приглашение.

***

Они курили на крыльце дома Майкрофта, и Майкрофт думал об очень важном деле.
— Вы что-нибудь знаете о «Ветви рябины»? Вот вы рассказали про руку… это одно из преступлений этой группы. Но, конечно, тот человек эльфом не стал. Можете проверить по вашим каналам?

— А вот если бы вы согласились на мое условие, вы бы уже нашли и эту группу и того, кто за ней стоит, — сказал Джим. Глаза его были карими, и если как следует приглядеться, то можно было заметить, что он действительно носит линзы.

— Вы бы захотели оказаться где-то и оказались бы, — монотонно говорил Джим. — Щелкнули бы пальцами, и молоко стало бы горчить. Но вы не хотите жертв среди своих, стало быть, будут другие жертвы.

Майкрофт тяжко вздохнул: Джим не хотел помогать, значит, придется задействовать другие ресурсы, не такие приятные в общении. Он выбил еще одну сигарету из пачки и снова закурил.

Джим, похоже, наслаждался исходящим от него отчаянием. Но вдруг настроение его переменилось, и он весело потрепал Майкрофта по плечу.

Прикосновение было ледяным, но Майкрофт не дрогнул.

— Так уж и быть! Правила есть правила. Раз уж вы не хотите становиться эльфом, я стану им за вас. То есть я уже им стал.

— Когда родились, вы хотели сказать? — уточнил Майкрофт.

— Да. Я перешлю вам информацию так, чтобы вы могли их накрыть, мистер Холмс.

— Буду очень благодарен.

— Благодарность не отрезать в уплату... Шучу, шучу.

Когда Джим растворился в ночи, Майкрофт все еще чувствовал сквозь рукав пальто его ледяное прикосновение. Но доказывало ли это его слова, был ли он эльфом всегда или стал им в результате ритуала?

Майкрофт никак не мог определить, в какую категорию отправить эти вопросы. В конце концов, так ли это было важно, пока Джим иногда был на его стороне?

@темы: Творчество: фанфикшн, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Размер: драббл, Рейтинг: pg-13, Категории: драма, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: АУ, Категории: джен

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[=Лютик_Эмрис=]

Название: Квантовая Корея
Канон: Шерлок ВВС
Автор: =Лютик_Эмрис=
Бета:  Xenya-m
Размер: мини, 1027 слов
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: слэш
Жанр: юмор, AU
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: осторожно, укур!
Краткое содержание: У Майкрофта Холмса, как всегда куча дел, а у Джеймса Мориарти — только одно, но самое важное! И за Северной Кореей бы присмотреть...
Примечание: Пограния — страна полностью выдуманная, но кто знает, кто знает...
за раскурку сюжета - спасибо Akitosan
Размещение: запрещено без разрешения автора

23 апреля 2019 года. 19.30. Штаб-квартира Майкрофта Холмса. Звонок на служебный телефон:

— Привет, сладкий... Ты не подскажешь, почему эти люди все обоср... испортили?

Майкрофт узнал бы этот голос где угодно и при любых обстоятельствах, но за последние семь лет не слышал ни разу и предпочел бы столько же находиться в неведении относительно местонахождения его обладателя, вплоть до самой своей пенсии. А уж слушать этот голос по служебному телефону, к которому был доступ только у двух людей в Британии: Ее Величества и Шерлока Холмса, было и вовсе каким-то непотребством.

Посему Майкрофт глубокомысленно сказал: «Кхм...», — давая возможность собеседнику осознать свой промах, притвориться, что ошибся номером, и сбросить вызов. Если бы так случилось, быть может, Майкрофт даже сделал вид, что ему никто не звонил. Но не таков был его собеседник.

— Помнишь, как когда-то в Болонье мы с тобой читали Шекспира по ролям? — голос из трубки звучал как-то опечаленно, как будто его обладателя и вправду могло что-то огорчить. — А в этом чертовом спектакле нет таких реплик!

— Вы о чем, простите? — осведомился Майкрофт, все еще втайне надеясь, что его собеседник отключится. Все-таки звонки на спутниковый телефон не такие уж и дешевые.

— В Погрании отвратительный театр, мистер Холмс, — доверительно сообщил ему голос из трубки. — Если они не понимают значения каких-то выражений, то просто их выбрасывают. А здесь очень плохо знают английский.

— Прошу меня простить, но, кажется, вы ошиблись номером, — сказал Майкрофт, поправляя узел галстука, который вдруг стал ему давить, едва ли не впервые за семь лет. — Это Британское Правительство, а не Погранское.

— Но это не мешает тебе уже десять лет следить за выборами в Северной Корее, — в голосе на том конце виртуального провода послышались нотки укоризны. — И за десять лет ничего не изменилось. Там даже ни разу не провели выборы за все это время.

Майкрофт негромко фыркнул и тут же обернулся, чтобы проверить: не заметил ли кто такого грубого нарушения служебного этикета.

— И что же вы хотите от меня? — поинтересовался он немного ехидно, но самую малость.

— Понятия не имею, — лениво протянул голос, — это же вы — Британское Правительство, а не я. Сделайте что-нибудь.

— Я не могу сейчас лететь в Погранию, — возразил Майкрофт, понижая голос и открывая последние сводки разведданных, чтобы быстро пробежать их глазами. — Потому что... потому что в северо-западной части Лондона начинается ураган!

— Оставьте, это Шекспир вертится в гробу. Так что, вы прилетите ко мне, чтобы... восстановить справедливость, мистер Холмс?

Майкрофт деликатно кашлянул, делая вид, что у него запершило в горле, а на самом деле выискивая весомый повод, чтобы не лететь ни в какую Погранию. И вообще, что за название страны такое? С этой Восточной Европой, в которой государства каждый год размножаются почкованием, никакого здравого смысла не хватит, не то что памяти.

— Ну, все, — в голосе собеседника послышались нотки угрозы, — я теряю терпение, мистер Холмс. Вы как хотите, а я взрываю этот театр. Пусть знают, как позорить имя великого британского драматурга! Который, конечно же, на самом деле был ирландцем, только это скрывал...

Что-то щелкнуло в голове у Майкрофта, разворачиваясь подробной картой Восточной Европы за последний год, и он воскликнул:

— Постойте!

— Да-а? — тут же вкрадчиво отозвалась трубка.

— Если в этой вашей Погрании взорвать театр, то вся страна разлетится к чертовой матери! У нее радиус — десять миль, — и все они на залежах газа! Поэтому она и отделилась, чтобы газ не достался кому-то из соседей.

— Ну, — протянула трубка, — нечего было вырезать мои любимые куски из Шекспира... И вообще, если вы так привязаны к Корее, мистер Холмс, вам должно быть наплевать на какую-то там страну радиусом в десять миль.

— Мне-то и наплевать, — сдержанно вздохнул Майкрофт. — Газа жалко.

Некоторое время трубка сохраняла молчание. За эти несколько минут Майкрофт даже успел заново просмотреть разведданные: а не взорвалось ли что-то в Восточной Европе?

— Нет, ну вы только посмотрите! — воскликнула трубка громко, так что Майкрофт едва не выронил стакан виски. — Они порушили все основы! Мало того, что вынудили разорвать мой обет, так еще у них и Гамлет оказался ксеноморфом!

— В каком смысле? — Майкрофту начало казаться, что он сходит с ума. И что счет за спутниковую связь придет преогромнейший. Одно хорошо, что его оплачивает государство.

— Я не собирался звонить вам десять лет, мистер Холмс, — доверительно сообщила трубка, — семь лет терпел, а с этим театром прокололся. Взорву его к чертовой матери. Пускай ксеноморфы летят в космос.

— Джеймс! — не выдержал Майкрофт и стукнул стаканом по столу.

— Остановите меня, мистер Холмс! — сладострастно выдохнула трубка и связь оборвалась.

23 апреля, 22.40, Пограния, столичный театр, пятая ложа.

Джеймс Мориарти сидел в своей ложе, с детонатором от бомбы, которую его люди заложили аккурат под гримеркой Гамлета-ксеноморфа. Гамлет находился там же, привязанный к стулу, для верности.

Нужно было установить таймер и бежать на крышу театра, где Джима поджидал вертолет. Но он почему-то медлил. И когда Джим уже хотел нажать на кнопку во имя Великого ирландца Вильяма Шекспира, в ложе послышались чьи-то шаги.

— А как же Северная Корея? — спросил Джим.

— Да дьявол с ней, с Кореей, — вздохнул Майкрофт Холмс, опираясь на свой неизменный зонт. — Я смотрю на нее уже почти десять лет — и ничего не меняется.

— И в самом деле, не исчезнет же она, — Джим сладко усмехнулся, глядя на Майкрофта снизу вверх. — Ну как, мы с вами еще разок почитаем Макбета по ролям? В моем президентском номере как раз завалялся томик Шекспира... Правда, в нем нет пьесы про датского принца.

— Только отдайте мне детонатор, — сказал Майкрофт и протянул ладонь, но вместо детонатора в нее легла рука Джима.

— Я отдам вам гораздо больше, чем детонатор! — прошептал он, улыбаясь. — Но только в моем номере!..

24 апреля, 02.55, Пограния, президентский номер единственной в стране гостиницы. Звонок на служебный телефон Майкрофта Холмса.

— Шеф! Шеф! Все пропало! — испуганно тараторил кто-то в трубке. С запозданием Майкрофт узнал голос своего секретаря.

— Что пропало? — Майкрофт сел на постели, мгновенно просыпаясь.

— Северная Корея пропала! — свистящим шепотом ответила трубка. — Потому что на нее перестали смотреть!

— Глупости, — Майкрофт зевнул и бросил взгляд на спящего рядом Мориарти. Тот выглядел невиннее ангела. — Она не могла исчезнуть. Я уснул буквально на пять минут...

Майкрофт достал второй телефон, открыл приложение с картами и, моргнув, уставился на Северную Корею.

— О, появилась, — облегченно вздохнул секретарь.

— Кажется, вам пора в отпуск, Джеймс, — сказал ему Майкрофт и сбросил звонок. Так вышло, что его секретаря совершенно случайно тоже звали Джеймс.

— Кажется, вам уже десять лет как пора в отпуск, — промурлыкал Мориарти, который, разумеется, не спал, и отобрал у Майкрофта телефон.

@темы: Творчество: фанфикшн, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: pg-13, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: слэш, Категории: АУ

---

[=Лютик_Эмрис=]

Название: King of Pain
Канон: Шерлок ВВС
Автор:  =Лютик_Эмрис=
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Исходники: музыка: Valerie Broussard - King Of Pain (The Police cover); видео: Sherlock BBC, The.Hollow.Crown, Chasing Cotards
Продолжительность и вес: 1:58; 165 MB Скачать
Примечание:

перевод песни

puzzle-english.com/music/the-police/king-of-pai...
Размещение: разрешено, при указании авторства

@темы: Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: g, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: ангст, Творчество: фанвидео, Музыка

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Название: Свидание в медицинских целях
Автор: Akitosan, =Лютик_Эмрис=
Бета: Xenya-m
Размер:миди, 4244 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: слэш
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG -13
Краткое содержание: Майкрофту нужен морфий, а Джиму — свидание. И все это исключительно в медицинских целях.
Примечание/Предупреждения: AU, ООС, смена POV в одном абзаце, упоминание наркотиков, написано для fandom Moriarty 2016

Погода ожидалась хорошая, с дождем и без ветра. А утро, проведенное Майкрофтом в кабинете без окон, выдалось солнечным. Он приехал в кабинет с окнами после полудня и сразу попросил кофе, без сахара, со сливками. Кофе одиноко остывал на столе, по небу медленно ползли грязно-серые тучи, когда Майкрофт в третий раз перечитывал открытый е-мейл, плохо соображая, от кого он и почему пришел именно ему.

«Не желаете ли анальгинчику, мистер Холмс?» и прыгающий идиотский смайлик вдогонку.

Совершенно бессмысленно. Неужели отправитель — кем бы он ни был — не знает элементарных вещей: Майкрофт Холмс предпочитает более действенные анальгетики. Впрочем, стоило Майкрофту в четвертый раз сфокусировать взгляд на адресе отправителя, до него, наконец, дошло, кто скрывается за этим псевдонимом.

— О, я желаю, — сказал Майкрофт вслух. — Я желаю кое-чего другого. Но давай же перейдем в мессенджер, мой веселый друг с Изумрудных островов.

Таблетки от головной боли лежали в ящике стола. То есть когда-то они лежали в ящике стола. А сейчас для того, чтобы взять одну из них, нужно было сделать чертовски много лишних движений. Майкрофт сделал. После таблетки и холодного кофе он даже почувствовал себя человеком, а не метеозависимой развалиной.

Какое-то время он понаблюдал за стеной бесцветного дождя за окном, затем открыл мессенджер (он предпочитал WhatsApp за неплохую криптозащиту). Мориарти, конечно же, был онлайн — кто бы сомневался.

«Я получил ваше письмо. Благодарю за заботу, организуйте мне лучше поставку морфия для медицинских целей».

Строго говоря, морфий был нужен, к примеру, Шерлоку на постоперационный период, но зачем сообщать Мориарти такие несущественные детали? Все равно он ответит отрицательно или не ответит вообще. Такое уже случалось раньше.

Майкрофт стучал по столу пустой чашкой. Ручкой. Пальцами. Барабанная дробь удавалась ему особенно хорошо. Он мог бы стать барабанщиком, если бы не предпочитал быть дирижером.

«Кроме меня, больше некому это сделать? Я, право, разочарован», — ответил Мориарти через долгих две минуты.

«Ваш лучший, а для Англии мне нужно лучшее, — не сразу, но нашелся Майкрофт. И добавил на всякий случай: — Я знаю ваши цены, надеюсь на скидку по старой памяти».

«Скидку? Нет, мистер Холмс, для вас — исключительно надбавку, по знакомству».

Майкрофт принял скорбный вид, как будто бы по ту сторону экрана можно было разглядеть, как именно он реагировал. Знание о ценах не освобождает от печальной необходимости платить столько, сколько посчитает нужным посредник.

«Я готов выслушать деловое предложение, — написал Майкрофт. — Но если оно меня не устроит…» Прежде, чем отправить сообщение, вторую фразу он стер. Если предложение его не устроит, он просто скажет «до свидания» и выйдет из системы. Он уже делал так раньше.

«Я вам — морфий для медицинских целей, вы мне — свидание для медицинских целей, все по-честному», — ответил Мориарти.

Майкрофт размышлял недолго. Слово «свидание» заключало в себе несколько толкований, всегда можно сослаться на «неправильное» понимание и тем самым себя обезопасить. Вот если бы Мориарти сказал «секс» — но он бы такое и не сказал. Неясно было только, что он имел в виду под «свиданием для медицинских целей». Передразнивал Майкрофта, или за этим стояло нечто совершенно определенное?

«Утром морфий, вечером свидание», — согласился Майкрофт, предвкушая прекрасный вечер в самой лучшей компании — компании самого себя. Можно прогуляться под дождем и спокойно покурить, задумчиво глядя вдаль и размышляя о бесконечности круга бытия. А завтра — завтра можно будет провести вечер и не в такой приятной компании — чего только не сделаешь ради брата, ради дела, ради Британии.

«Согласен. Вечером — свидание, утром — морфий. Исключительно для медицинских целей, не поймите меня превратно. Предложение действует только сегодня», — ответил Мориарти, и вечер поблек в глазах Майкрофта.

Зато дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Солнце залило кабинет слепящим светом. Хорошая, возможны дожди, как и говорилось в прогнозе погоды.

«Вы собираетесь меня покалечить на свидании?» — спросил Майкрофт, сам готовый кого угодно покалечить. К счастью, в этот момент в кабинет никто не вошел. Возможно, потому, что Майкрофт заперся изнутри.

На этот раз Мориарти ответил быстро: «Вообще нет, но если вы желаете, то — все для вас. Хотя я раньше не замечал за вами подобных наклонностей. Постараюсь быть более внимательным к вашим причудам».

«Раньше — это когда?» — запив остатками холодного кофе вторую таблетку, осведомился Майкрофт.

«Провалы в памяти — это излечимо. Так что, мы договорились?»

Майкрофт очень хотел оставить последнее слово за собой. Цену он посчитал непомерно высокой, но на поиск другого посредника ушли бы драгоценные дни. Соломоново решение пришло само собой: «Половину товара до свидания, половину после».

На удивление, Мориарти принял это предложение: «Вы и мертвого уговорите. Заезжайте в восемь куда-нибудь на Ковент-Гарден».

***

Где-то на Ковент-Гарден Джим дождался утвердительного ответа, удалил переписку, вышел из сети и, положив телефон на стол, откинулся на спинку кресла и довольно потянулся. Он только что получил согласие на свидание с самым скучным в мире человеком и находил это изумительным приключением.

Комнату заливал солнечный свет, ослепительный после долгого дождя, но поскольку и дожди, и солнце для Джима были всего лишь частью рутинной жизни, он не придавал особого значения ни тому, ни другому. Важно было внутреннее настроение, а оно менялось намного быстрее времен года, почти так же быстро, как английская погода.

Он занялся делами, время текло сквозь оконные стекла, то оборачиваясь дождем, то солнечным светом. Когда до восьми оставалось два часа, Джим подумал, что неплохо было бы подготовиться к встрече. Времени оставалось достаточно, но мешкать тоже не пристало, а потому Джим отправился в ванную, весело мурлыкая себе под нос что-то из «Времен года» Вивальди. Покончив с водными процедурами, он надел свой любимый светло-серый костюм для свиданий, тщательно пригладил слегка влажноватые волосы и закрепил галстук бриллиантовой булавкой, придирчиво посмотрел в зеркало и решил, что достаточно неотразим.

— Что сделает мне английская погода? — сказал Джим своему отражению. — Когда со мной Майкрофт Холмс и вся сила великих композиторов прошлого.

Джим рассеянно наносил парфюмерную воду куда придется, когда в дверь позвонили. Раньше на полчаса. Сунув в карман брюк обещанную половину партии морфия, он отправился открывать дверь.

На пороге, само собой разумеется, стоял Майкрофт Холмс и всем своим видом излучал желание оказаться в миле отсюда. По крайней мере, Джим оценил его злое выражение лица, прикрытое вынужденной улыбкой, именно так.

— Добрый вечер, мистер Мориарти, — процедил Майкрофт сквозь зубы и сделал еще одну не очень удачную попытку улыбнуться.

— Надо же, вы не перепутали и нашли правильную квартиру.

— Отдел в таких вещах весьма щепетилен. Если группа захвата постучит в квартиру, в которой вас не будет, возникнут некоторые трудности.

— Вы так официальны, словно проглотили свой зонт, — фыркнул Джим, скользнув взглядом по фигуре Майкрофта, но его взгляд зацепился за указанный аксессуар, и он поспешил добавить: — А, нет. Вот же он.

Майкрофт бесцеремонно вошел, словно за его спиной толпилась невидимая группа захвата, и холодно промолвил:

— Давайте не будем терять мое время и сразу перейдем к делу. Где мой морфий?

Джима потери времени Майкрофта никак не волновали. Он даже подумал, а не запереть ли дверь снаружи, чтобы послушать, как Майкрофт будет стучать и кому он начнет звонить. Но Майкрофт вряд ли пришел один, за ними, скорее всего, наблюдают и могут начать стрелять, если вдруг что-то пойдет не так: Майкрофт очень, очень дорог британскому народу, несмотря на то что британский народ о нем ничего не знает.

Джим зашел вслед за Майкрофтом и закрыл дверь. О морфии, как и о любви, лучше говорить наедине. Они стояли в темной прихожей и молчали. Джим подумал, что слегка перестарался с парфюмом. Ну то есть не слегка, а примерно так, как Майкрофт переусердствовал с выражением недовольства.

— Ваш морфий у меня в кармане, — нарушил молчание Джим. — Но вы же не прямо сейчас собираетесь его использовать в медицинских целях? Поэтому я отдам вам его немного позже.

— Я бы хотел получить его сейчас, потому что передать его… по назначению необходимо перед нашей… прогулкой,— Майкрофт так тщательно подбирал слова, что Джим едва не рассмеялся. Понятное дело, что сам Майкрофт не нуждается в таких сильных обезболивающих. А назвать свидание прогулкой… Ну что же, можно и прогуляться. Хотя гулять, зная, что за тобой следит невидимая армия и камеры наружного наблюдения, — не совсем то, чего хотелось Джиму.

— Ах, мистер Холмс, вы — невыносимый агрессор, — притворно вздохнул Джим, достал из кармана сверток и с поклоном вручил Майкрофту. Он бы сделал реверанс, но без юбки было не комильфо. — Подчиняюсь грубой силе, так сказать. Какие еще у вас пожелания перед… прогулкой?

Майкрофт проверил качество морфия и остался удовлетворенным.

— Никаких. Но нам с вами нужно будет сначала заехать в один театр, вы не возражаете?

Джим не возражал. Сегодня в оперном театре было открытие сезона и давали «Дон Жуана». С другой стороны, тратить время на театр, когда в распоряжении Джима на вечер был целый живой Майкрофт, не особенно хотелось.

— Я на машине, так что сначала быстро до театра, потом…

— Зачем? Можно дойти пешком. Заодно прогуляемся.

— А… нет, мы с вами поедем в кукольный театр и успеем на открытие сезона, если поторопимся.

— Морфий? В кукольном театре? — изумился Джим. — Мистер Холмс, вам таки удалось меня удивить, поздравляю.

— Я не ставил себе цель вас удивлять, — начал было Майкрофт, но экономия времени взяла верх над гордыней: — Но рад, что это случилось. Нам не пора?

— После вас, — сказал Джим, пропуская его вперед.

В машине Майкрофт продолжал всем своим видом показывать, что его выкурили из лисьей норы и заставляют ходить на поводке. Он держал максимальную дистанцию и подчеркнуто заинтересованно смотрел в окно, не удостаивая Джима ни взглядом, ни словом. Джим не переживал по этому поводу: он включил на плеере «Осень» Вивальди на полную громкость и отстукивал в такт музыке. Та-та-та-та-та.

Машина мягко притормозила у театра, после того как Джим, Майкрофт и шофер прослушали «Осень» несколько раз подряд. Майкрофт вежливо кашлянул, чтобы Джим нажал «стоп».

— Вы пойдете со мной или подождете в машине в компании Вивальди?

— С вами, — кивнул Джим с улыбкой. — Сто лет не бывал в кукольном театре. Не стоит упускать такую возможность.

В кукольном театре начинался спектакль о Русалочке. Пока Майкрофт решал свои дела с морфием, Джим купил два билета на балкон и взял бинокли. Ждать пришлось всего пару минут, Майкрофт вынырнул из-за колонны, запихивая телефон в карман пиджака, сияющий и чем-то несказанно довольный. Очевидно, дело, ради которого он связался на этот вечер с Джимом, было улажено, и оставалось только отбыть повинность.

— Пора в оперу, — торжественно провозгласил Майкрофт. — Или на прогулку. Куда хотите. Кстати, зачем вы взяли бинокль?

— Я рад, что вы теперь видите дальше своего носа, — невозмутимо заметил Джим. — Видимо, за колонной с вами произошло нечто совершенно примечательное. Я взял билеты на балкон, так что бинокли пригодятся. Посмотрим на то, как от любви теряют голос и хвост и приобретают боли в ногах.

Майкрофт молча кивнул: ему было все равно, где отбывать положенные часы свидания.

На балконе кроме них никого не было. Они заняли свои места, и Джим тут же принялся рассматривать в бинокль сначала сцену, потом ряды партера, а затем и вовсе перевернул его и направил на Майкрофта.

— Плохое зрение? — рассеянно спросил Майкрофт. Его бинокль лежал у него на коленях.

— Вы такой забавный, мистер Холмс, — вздохнул Джим, продолжая рассматривать оного мистера Холмса в перевернутый бинокль. — Сидите со мной рядом и так несоизмеримо далеки. В ожидании вашего драгоценного внимания можно стать пеной морской. Вы не находите?

Майкрофт совсем не возражал против того, чтобы Джим стал пеной морской или, как минимум, временно потерял голос. Тем не менее свои желания вслух он озвучивать не стал.

— Если вам не интересен кукольный театр, то можно еще успеть в театр оперы, — Майкрофт посмотрел на часы. — Да, можно успеть.

Майкрофт и сам понимал, что сейчас он просто проецировал собственные чувства на Джима. Это Майкрофту не был интересен спектакль, который как раз начался. Будучи кукловодом в реальном мире и играя судьбами людей, он не мог оценить чистое искусство и мастерство художника-кукольника. А история о выдуманном подводном мире была ему и вовсе безразлична.

— Не то чтобы совсем не интересен, — ответил Джим, опуская бинокль и задумчиво глядя на Майкрофта. — Но опера мне нравится гораздо больше.

«К тому же вас она раздражает тоже гораздо больше», — подумал он, но вслух, конечно, этого не сказал.

— Прекрасно, подожду вас на воздухе, — сказал Майкрофт, встал и пошел на выход.

Джим отправился за ним немного погодя. Он увидел в партере Шерлока Холмса, поглощенного спектаклем или делающего вид, что его занимает) происходящее на сцене, и, сложив два и два, пришел к выводу, что медицинские цели Майкрофта могут оказаться не совсем медицинскими. С другой стороны, насколько ему было известно, в Шерлока недавно стреляли, и если бы Шерлок думал головой, то находился бы сейчас в тишине больничных палат и любовался на букеты цветов, а не сидел в зрительном зале. Но Шерлоку были несвойственны мысли о собственном здоровье, значит, об этом приходилось думать Майкрофту.

Предаваясь размышлениям о вреде передозировки контроля, Джим вышел на крыльцо и вдохнул прохладный воздух. Он увидел, что Майкрофт стоял рядом с машиной и дымил сигаретой: серый кардинал в синеватой дымке на фоне уходящего солнца.

Курение — тоже недурной анальгетик, Джим пробовал. Но, как это говорится, вредный для здоровья. Анальгин устраивал его намного больше: с одной стороны, анальгин ненадолго притупляет боль, а с другой — не дает о ней забыть.

— Вы идете? — окликнул Джима Майкрофт с таким видом, будто находился на приеме и был вынужден занять себя в ожидании хозяина.

Джим молча сел в машину, Майкрофт последовал его примеру. Он собирался выпить перед посещением оперы еще одну таблетку, но решил обойтись парой сигарет. После того как он отдал Шерлоку хороший морфий, тот на удивление быстро согласился вернуться ненадолго в больницу. Шерлок точно не знал, у кого Майкрофт брал морфий, но сложил в уме некоторые факты и догадался почти мгновенно. Не зря же они все детство провели в играх в дедукцию. Шерлок даже передал через Майкрофта Джиму свои соболезнования по поводу свидания с Майкрофтом.

— Это тебе следует приплатить ему за то, что он с тобой на свидании, — сказал Шерлок. — Сомнительное удовольствие — созерцать твой унылый лик целый вечер.

— Может быть, ты бы прямо сейчас отправился в больницу? — перебил Майкрофт. — У тебя теперь есть то, чего тебе так не хватало.

— Прямо завтра отправлюсь. А сейчас я хочу посмотреть представление, считай это своего рода анальгетиком. Мои соболезнования дорогому Джиму и пока — дорогому брату.

Майкрофт не был уверен, стоит ли передавать Джиму эти слова. В конце концов, нельзя было сказать, что Джим не знал, на что шел, называя такую странную цену.

Джим тем временем не высказывал никакого интереса по отношению к Майкрофту, молча смотрел в окно на мелькающие огни и не включал музыку. На этот раз Майкрофт нашел в себе силы заговорить первым.

— Что там на открытии сезона? «Дон-Жуан» Моцарта?

— Именно, — сдержанно кивнул Джим. — Очень познавательная и, я даже не побоюсь этого слова, поучительная опера.

— И что в ней познавательного, кроме скуки?

— Все распутники попадают в ад, — с непроницаемым лицом ответил Джим, а затем хмыкнул. — Вам обязательно понравится!

— Они попадут в ад в самом конце, а к тому времени я уже усну. Так что бремя познания коснется только вас.

Джим отвернулся от окна и мрачно посмотрел на него. Был наилучший момент передать ему соболезнования от Шерлока, но Майкрофт медлил.

— Пф-ф-ф, — сказал Джим. — Было очень приятно повидаться, бла-бла-бла. И что же вы предлагаете? Разъехаться по домам и с пользой провести время, перекладывая бумажки? Я свою часть обязательств исполнил. Теперь ваша очередь меня развлекать, между прочим, и пока вы справляетесь...

«Как умею», — подумал Майкрофт.

— …ужасно. Полный провал, — заключил Джим. — В жизни у меня не было такого невнятного свидания.

— Ну… Если вы поясните мне, какие именно медицинские цели вы преследовали, называя вашу удивительную цену…

— О, только не надо мне демонстрировать, как вы дивно хороши в софистике, мистер Холмс. Я кое-кого видел в партере, и ваши цели мне вполне понятны. Впрочем, о вашей предсказуемости ходят легенды.

Майкрофт прикусил язык.

— Я старался не замечать вашего деланного равнодушия, я был терпелив и добр, но все несколько затянулось, — продолжал Джим злым голосом. — Вы согласились заплатить мою цену, так что будьте добры, отработайте.

— Кое-кто передал вам соболезнования по поводу того, что у нас с вами сегодня свидание, — выпалил Майкрофт.

Джим одарил его очаровательной улыбкой:

— Хорошее начало, интригующее. Соболезнования приняты, теперь пора перейти к улучшению ситуации, и делать это придется уже лично вам.

Майкрофт глубоко задумался.

— Я не знаю, что вы имели в виду под словом «свидание», мистер Мориарти. Мы уже увиделись. Этого недостаточно, как я уже понял. Нужно посидеть где-то? В ресторане? Выпить в пабе? Постоять на мосту?

— Нет, нет, нет. Только не говорите, что вы ни разу не были на свидании.

— Был, но…

Все свидания Майкрофта проходили по схеме: встреча, театр, когда оба партнера смотрят на сцену, после театра квартира и постель. Таких свиданий у него было несколько, и все они были не слишком-то удачными. Прохладными, как зимний вечер.

Джим смешно наморщил нос и приложил к нему несуществующее пенсне.

— Свидание — это означает романтика, — заговорил он менторским тоном. — Когда вы слышите «романтика» — что вы подразумеваете под этим словом? Ничего? Вы что-нибудь подразумеваете?

— Я не знаю, в моем словаре нет слова «романтика», но я слышал о том, что оно существует, не буду отрицать.

— Занесите в свой словарь, будьте так любезны, — посоветовал Джим. — Это означает «нечто особенно приятное, что можно делать вдвоем».

— Вдвоем с кем угодно?

— Вдвоем с тем, с кем хочется это делать. Ну же, мистер Холмс, — Джим поморщился, — не заставляйте меня усомниться в уровне вашего интеллекта. Или это у вас семейное? Шерлок не знает, что Земля крутится вокруг Солнца и что после выстрела в упор следует отлежаться в больнице, вы — не знаете значения слова «романтика»...

— Может быть, вам стоило пригласить на свидание его, а не меня?

— Зачем? — искренне удивился Джим. — Возможно, вы не заметили, но на сегодня мой выбор — вы. Кстати, должен вас предупредить: после того как вы усвоите слово «романтика», можно будет приступить к слову «секс». Но там понадобится практика, не теория.

— Вы не знаете, когда нужно остановиться, — пробормотал Майкрофт с отвращением.

— Ненавижу останавливаться, — согласился Джим и добавил, доверительно наклонившись к Майкрофту: — Падать куда как веселее!

— Куда падать? — не понял Майкрофт, отодвинувшись от Джима на безопасное расстояние.

— Ну как же? — деланно удивился Джим. — Неужели вы в детстве никогда так не делали, мой дорогой неромантичный друг? Если раскинуть руки в стороны и быстро вращаться вокруг своей оси, рано или поздно закружится голова. И тогда у тебя есть два варианта: остановиться, пока не поздно, либо упасть и смотреть, как кружится все вокруг тебя. Так вот, падать — гораздо веселее.

— Я бы остановился, — подумав, ответил Майкрофт. — Падение мне не по душе. Но вы, разумеется, можете оставаться при своем мнении, мой дорогой друг.

— Я в вас даже не сомневался, — мягко улыбнулся Джим и выглянул в окно. — Кстати, кажется, мы приехали. Опера, стало быть. Ну что же. Я вижу, отрабатывать вы просто не хотите. Вы хотите посидеть рядом, уставившись внутрь себя и делая вид, что вы не здесь. Не уверен, что засчитаю это в качестве оплаты.

Он был прав. Майкрофт смертельно устал и не хотел ни в оперу, ни в ресторан, ни на мост, ни даже выйти из машины и затянуться новой сигаретой.

— Может, вы просто поедете домой? — предложил ему Джим. — Как-нибудь в другой раз вернете долг, с процентами. Я люблю проценты. Их необязательно согласовывать с должником.

Майкрофту очень понравилась идея поехать домой. Отложенное свидание с Мориарти — что может быть чудеснее? Сегодня он в ужасном настроении, ужасном состоянии, а в другой раз все будет гораздо проще.

— Составите мне компанию? — неожиданно для себя спросил Майкрофт. — Это не в счет долга, просто так.

— О, вы приглашаете меня в гости? — поразился Джим. — Как мило! Я думал, вам не терпится от меня отвязаться.

— Да, приглашаю, — подтвердил Майкрофт. — Но у меня спартанские условия, никакой романтики, никакой роскоши, если вас это не останавливает.

— Деревянная лавка вместо кровати, бамбуковый коврик и камень в изголовье? — предположил Джим.

— Вроде того. Но если вы настаиваете, мы пойдем в оперу. Я попробую не заснуть.

— Ну что вы... — покачал головой Джим. — Как я могу настаивать? Домой — значит домой.

Всю дорогу они смотрели на дождь за окном. Солнце ушло вместе с днем.

***

Деревянной лавки в квартире Майкрофта не было, но и кровати не было, у него действительно были спартанские условия — он спал на полу. Джиму он предложил сесть на единственный стул или на пол, а сам принес два бокала и бутылку винтажного портвейна.

Джим посчитал, что сидеть на стуле слишком скучно, а потому уселся прямо на пол по-турецки. И лучезарно улыбнулся вернувшемуся с выпивкой Майкрофту.

— Я забыл спросить, что вы пьете, — сказал ему Майкрофт, разливая портвейн и подавая Джиму бокал, — и пьете ли вы вообще, но мне больше нечего вам предложить.

— Я пью практически все что угодно, — мягко улыбнулся Джим, принимая бокал из его рук. — Главное, это не что пить, а в чьей компании.

Майкрофт подумал, куда ему сесть, и тоже сел на пол, но по-японски.

— Так куда вы собрались падать, Джеймс? Мне кажется, вам уже дальше падать некуда.

— Да, я ведь сижу на полу, — кивнул Джим серьезно и отпил из бокала. — Недурной портвейн, мне нравится.

— Хорошо, — ответил Майкрофт и замолчал. Он имел понятия, о чем говорить. Его это не тяготило, он и сам не знал, зачем позвал Джима в гости. Зато здесь, в родных стенах, он определенно чувствовал себя намного лучше, чем где бы то ни было. И даже присутствие Джима его не раздражало.

— Скажите, Майкрофт, — нарушил Джим воцарившееся молчание, — как вы обычно проводите свои вечера вне рабочего времени? Никто не может только работать, даже трудоголики иногда отдыхают. Ну или умирают от перенапряжения.

Майкрофт прикинул, что можно назвать Джиму из всего того многообразия дел, что обрушивались на него за пределами работы.

— У меня есть тренажерный зал, могу показать, — сказал он. — Исключительно для поддержания формы, физические нагрузки весьма полезны для здоровья.

Джим хмыкнул:

— Да ладно вам, скажите еще, что тренажерный зал вам нужен для медицинских целей. Я бы хотел взглянуть.

Майкрофт встал и открыл дверь во вторую комнату своей спартанской квартиры, там действительно был целый тренажерный зал с беговыми дорожками и прочими удивительными вещами.

— И вы, как истинный спартанец, тренируетесь все свободное время? Похвально, — сказал Джим, когда они вернулись на пол к портвейну.

— Да, именно этим я и занимаюсь. Как истинный англичанин. А чем занимаетесь вы? Во время, свободное от...— Майкрофт задумался, как сформулировать помягче, — падений?

— Играю на фортепиано и арфе, пеку блинчики, выращиваю цветы, пишу стихи... Еще люблю стрельбу из лука, крикет и народные танцы. Кстати, вы не танцуете?

— Нет, я не танцую.

Джим встал с пола, встряхнулся и подошел к Майкрофту.

— Зря. А я бы потанцевал с вами. Джигу, например. Изначально она была парным танцем.

— Я не думаю, что это будет уместно...— сдержанно проговорил Майкрофт. — Но если вы меня научите... Только не джигу, а что-то поспокойнее.

— Вы же у себя дома, здесь уместно все, что вы захотите, — пожал плечами Джим и вернулся на свое место рядом со своим бокалом.

Майкрофт задумался. В словах Джима было что-то пугающее. Свобода от рутины бытия — вот что это было. Танцы, тем более с человеком сомнительной репутации, никогда не входили в распорядок дня Майкрофта. Но если допустить, что «свидание» предполагает сделать что-то необычное, выходящее за рамки повседневности, то почему бы нет.

— Ну что же, один вечер я могу потратить впустую, — произнес Майкрофт вслух.

— Впустую? Думаю, после моего урока вы измените свое мнение. Вы поймете, что впустую вы проводили все дни до этого момента. К тому же танцы многое дают для здоровья, если заниматься ими с умом.

Джим, похоже, был готов начать танцевать в любой момент. Если бы Майкрофт сказал «да», обучение началось бы немедленно, но Майкрофт не мог так сразу согласиться.

— Я недостаточно пьян для урока танцев, — сказал он и налил себе еще портвейна.

— Это дело поправимое, — улыбнулся Джим и тоже снова наполнил свой бокал. — За что пьем? За мир во всем мире?

— За падение, — улыбнулся в ответ Майкрофт.

— За взаимное падение, — Джим качнул бокалом и пригубил портвейн. Майкрофт заметил странный блеск в его глазах и внутреннее напряжение, только что покинувшее его, вдруг нахлынуло с новой силой.

— Вероятно, говоря о танцах, вы имеете в виду какие-то сложные умозаключения или игры? — осторожно спросил Майкрофт.

— Вовсе нет, — покачал головой Джим с совершенно невинным видом. — Помните дедушку Фрейда? Иногда сигара — это всего лишь сигара.

— Интересно, почему я должен его помнить, я не настолько стар, — пробурчал Майкрофт себе под нос.

— И в данном случае ничего сложного, кроме нескольких новых движений, — закончил Джим. Он отставил бокал, встал и подошел к Майкрофту вплотную. Майкрофт был вынужден тоже встать, после чего Джим аккуратно взял его за руку, переплетая пальцы.

— Думаю, что можно поставить «Осень» Вивальди, — очень медленно произнес Джим. — Мне показалось, что сегодня, когда мы ехали в театр, вам она пришлась по душе. Так что доверьтесь мне и музыке.

И, поймав недоверчивый взгляд Майкрофта, добавил успокаивающе:

— Нет, я не собираюсь убивать вас прямо сейчас и ломать пальцы — тоже. Может быть, в другой раз.

Майкрофт чувствовал себя странно, словно во сне, и уже был готов довериться музыке, как вдруг зазвонил его телефон.

— Извините, — сказал Майкрофт, с сожалением отнимая руку. — Я вынужден ответить.

— О, конечно, — равнодушно отозвался Джим. — Я подожду, как всегда.

Майкрофт отошел от него на безопасное расстояние и отвернулся: таким образом, у него создалось впечатление, что он сейчас один в квартире.

— Если ты уже закончил динамить Мориарти, — сказал в трубке Шерлок, — то я хочу получить вторую половину дозы.

Шерлок терпеть не мог звонить по телефону. Майкрофт это прекрасно знал. Он мог несколько часов подряд слать смски, но при этом никогда не стал бы звонить, даже родному брату. Тем более родному брату.

Мысль о том, что младший брат может волноваться о нем, озадачила Майкрофта гораздо больше всех предложений Мориарти, вместе взятых.

— Нет, — сказал Майкрофт, все еще недоумевая, — мы еще не закончили.

И повесил трубку.

— Приятно, что вы это осознаете, — сладко прошептал голос у его уха. Майкрофт не обернулся.

— Я привык выполнять обещания до конца, — сказал он. — Это дело чести.

— Очень хорошо, — продолжил голос. Майкрофт подумал о том, что голос, отдельно от Мориарти, довольно терпим. — Тем более что сегодня я как раз собирался лишить вас чести… если она все еще при вас, в чем у меня есть некоторые сомнения.

Или не очень терпим. Что там он думал об удивлении?

— Я не хочу вас разочаровывать, — на плечи Майкрофта опустились горячие ладони, — но свидание должно заканчиваться постелью. Я не люблю заниматься любовью на полу, но ради вас могу сделать исключение.

— А как же танец? — спросил Майкрофт, в то время как Мориарти нежно поглаживал его плечи сквозь ткань пиджака.

— Я покажу вам па, которыми удобнее всего заниматься лежа, — заверил его Мориарти.

Майкрофт повертел в руке телефон, а потом переставил его на беззвучный режим. Ему вдруг захотелось проверить, как еще дорогой Джим сможет его удивить.

@темы: Творчество: фанфикшн, Размер: миди, Персонаж: Шерлок Холмс, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: pg-13, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: слэш, Категории: романс

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Название: В лифте
Авторы: Akitosan и Клевер по идее Клевер
Беты: Vedma_Natka, Седьмая Вода, Ms. Argent
Размер: драббл, 884 слова
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс, Чарльз Огастес Магнуссен,

спойлер

Джим Мориарти
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Все деловые партнеры Майкрофта Холмса, скромного служащего британского правительства, предпочитали обсуждать дела на благотворительных вечерах.
Примечание: написано на ЗФБ для WTF Morcroft 2016

Все деловые партнеры Майкрофта Холмса, скромного служащего британского правительства, предпочитали обсуждать дела на благотворительных вечерах. Вот и Чарльз Огастес Магнуссен только ради встречи с Майкрофтом устроил такой вечер в стенах небоскреба.

— А то если вы просто так возьмете и появитесь в ЧОМ-ньюс, пойдут слухи, люди начнут болтать всякое, — заметил Магнуссен в устном приглашении.

Майкрофт пришел бы в любом случае, он хотел знать, кто безуспешно пытается ставить палки в колеса его «Ягуара». Королева дважды отменила важную встречу с ним, и после второго случая это перестало быть случайностью. Стоило точно знать, кому Майкрофт этим обязан.

— И я вас познакомлю кое с кем, — добавил Магнуссен. — Если вы ему понравитесь, он будет решать ваши проблемы, если нет — то будете знать, от кого ждать… проблем.

***

Вечер тянулся особенно медленно из-за постоянной головной боли, от которой не помогало никакое обезболивающее. Майкрофт рассеянно выслушал Магнуссена и согласился с его полезностью для Англии на данный период времени. Единственное, чем Майкрофт мог не понравиться Магнуссену, — он не подал ему руки, а в остальном встреча проходила в деловом тоне и если не доброжелательной, то вежливой атмосфере.

— Я вынужден вас покинуть, — бесстрастно произнес Майкрофт, мыслями уже находясь в комнате, полной прохлады и тишины. — Ах да, с кем вы хотели меня познакомить?

Магнуссен бегло оглядел зал и с сожалением в голосе промолвил:

— Должно быть, он передумал приходить. Так мы договорились, мистер Холмс?

— До перемены обстоятельств, — уклончиво подтвердил Майкрофт. И оставил благотворителей в их стихии.

Магнуссен проводил его разочарованным взглядом: Майкрофт так и не подал ему руки на прощание.

***

Лифт открылся. Всего один человек, повезло. По всей видимости, это был официант, который ехал с одного банкета на другой: у него был поднос с тарелками и напитками. Если бы он был не один, Майкрофт предпочел бы подождать другой лифт, но мысли о будущей прохладе торопили его.

Войдя в лифт, Майкрофт немедленно сделал два звонка. Второй был адресован мистеру Пейну, но связь неожиданно оборвалась. Должно быть, мистер Пейн бросил трубку в страхе из-за того, что у Майкрофта на него теперь был компромат. Никто не любит проигрывать до начала игры.

Где-то между одиннадцатым и двенадцатым этажом лифт остановился. Майкрофт выждал ради приличия одну минуту и нажал кнопку вызова лифтера. Кнопка оставалась безмолвной. Замкнутое пространство окружило Майкрофта и его невольного соседа приблизительно на десять минут — примерно через это время его водитель забеспокоится.

Большой мозг нуждается в больших оборотах информации. Взгляд Майкрофта задержался на молчаливом официанте и привычно начал считывать с него информацию. На этого человека остановка лифта никак не повлияла — ему было все равно, едет лифт или стоит. Заметив, что Майкрофт смотрит на него, он, придерживая поднос одной рукой, поправил шелковый галстук, безупречно повязанный полувиндзорским узлом, и пригладил аккуратно лежащие волосы. Затем он непонимающе поймал направленный на него взгляд, словно ему было важно хорошо выглядеть в глазах Майкрофта и он не мог понять, что в нем не так.

— У меня что-то выросло на голове? — спросил он.

— Вы только что разносили напитки на двадцать третьем этаже, — ответил Майкрофт, — и успевали разносить еду в соседнем банкетном зале. Видимо, вы делали это или для своего удовольствия, или с какой-то целью, потому что ваши запонки… и рубиновый зажим для галстука позволяют предположить, что подобная работа для вас хобби. Вы надели все это, потому что никто не обращает внимания на официантов и их униформу и не сможет опознать этих марок.

Официант моргнул несколько раз подряд, ничего не подтверждая, но и не возражая.

— При вас нет блокнота и ручки, — продолжил Майкрофт. — Вы запоминаете заказы. У вас очень хорошая память, вероятно, вы используете мнемоническую систему для запоминания. К тому же вы не отрываетесь и от вашей обычной работы. Так какой же вывод…

Майкрофт замолчал. Дедукция привела его к одному простому выводу: он находился в закрытом лифте с тем самым Джеймсом Мориарти, о котором доселе только слышал. И у этого человека под подносом был пистолет, нацеленный ему прямо в сердце.

«Его лица никто не знал до этого момента, — подумал Майкрофт, — и если он не хочет, чтобы его знал я, то мне конец. Я, возможно, успею сбить его с ног… Не успею».

Но Джеймс Мориарти сделал очень странные вещи: он аккуратно поставил поднос на пол, убрал пистолет в карман, достал сигарету и закурил. И в то же время лифт поехал дальше.

— Оу, это было горячо, мистер Холмс, — едва заметно улыбнувшись, мягко сказал Мориарти. — Никакой секс по телефону с этим не сравнится. Как вы узнали, что я не отрываюсь от обычной работы? Впрочем, неважно.

Майкрофт и не собрался отвечать, он ждал, когда лифт доедет до первого этажа, а там он надеялся на спасение. Возможно, охрана уже забеспокоилась из-за отключенного телефона. Между тем Мориарти докурил сигарету и без всякого применения дедукции развеял соображения Майкрофта самым доброжелательным тоном:

— Мистер Холмс, вы не знаете, но вы должны были выйти на первом этаже, и в вас выстрелил бы мой снайпер. Так вот, мистер Холмс, я нажимаю кнопку второго этажа — и мы выйдем там. А потом я сделаю один телефонный звонок, и мы спустимся на первый этаж по лестнице.

— Зачем же вы это сделаете?

— Как зачем? Вы подарили мне лучший оргазм в моей жизни, если хотите, будем считать, что это были такие чаевые. Но, если в общем, я просто решил подарить вам жизнь, вдруг вы когда-нибудь захотите повторить. Щедрых клиентов не так много на свете.

Головную боль Майкрофта как чистым горным водопадом смыло за те минуты, пока Мориарти любезно выводил его из своей же ловушки. Оказавшись за бронированным стеклом «Ягуара», Майкрофт в последний раз бросил взгляд на крыльцо здания, из которого только что вышел живым. Там стоял Мориарти и курил.

@темы: Творчество: фанфикшн, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Размер: драббл, Рейтинг: pg-13, Категории: драма, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: джен, Персонаж: Чарльз Огастес Магнуссен

---

[Akitosan]

Название: Восемьдесят секунд
Автор: Akitosan
Бета: Xenya-m
Размер: мини, 1234 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти, Майкрофт Холмс
Категория: джен
Жанр: драма, юмор, AU
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Джим оказался в застенках спецслужб как сторонник коммунизма и революционер.
Примечание: AU Мавзолея, в расписании работы есть обеденный перерыв. идею курили с AnnGeea, написано на ЗФБ для WTF Communism 2018

1.

Сколько времени прошло с того светлого момента, как Джима вернули в камеру после допроса? Возможно, девять раз по восемьдесят секунд. Джим успел вспомнить, как они с мамой стояли на залитой солнцем площади и ждали, когда же их впустят.

В камере почти такой же свет, как был в тот летний день. Тогда Джиму было девять, он расстреливал солнечных зайчиков из воображаемого пистолета с пистонами, сейчас ему тридцать шесть и он прикрыл глаза, чтобы ослепляющий свет лампы не резал мозг.

Он многого добился за эти годы. Он строил дивный новый мир.

Красный и черный гранит. Это было так красиво.

— Может быть, сходим пока в музей? — мамин голос звучал так неуверенно. — Обеденный перерыв, долго ждать.

— Мы же пришли Ленина посмотреть, зачем музей?

Настоящий пистолет с пистонами лежал в маминой сумочке. Но Джим думал не об игрушке, а о Ленине, вожде революции. Джим прочел труды Ленина, и сердце его трепетало: уже скоро он увидит великого человека, который сказал: «Коммунизм есть высшая ступень развития социализма, когда люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу». Ну то есть, конечно, он увидит только внешнюю оболочку этого человека, если, конечно, мама согласится выждать обеденный перерыв. Джим вдруг встал столбом, и мамин взгляд уже выражал озабоченность. Джим вышел из задумчивости и спросил:

— А зачем обеденный перерыв? Разве Ленину надо кушать? Он же мертвый там лежит.

Мама бы рассмеялась, но ее предупредили, что с этим строго и надо держать лицо. И она держала. И ждала. И у Джима были те самые восемьдесят секунд, которые бывают только раз в жизни.

Конечно, годы спустя Джим при желании мог посетить Мавзолей снова, но он никогда даже не думал об этом. Это было бы святотатством. Ленина достаточно увидеть только один-единственный раз, для откровения хватит.

Скрипнула дверь, и Джим вернулся из воспоминаний в камеру. Он заставил себя открыть воспаленные от вынужденной бессонницы глаза и улыбнуться.

Майкрофт Холмс пришел договориться. Долго же он держался. Джим ждал его вчера.

2.

Для Майкрофта коммунизм был ничем иным, как угрозой национальной безопасности. И сообщение агента, что Джеймс Мориарти, криминальный консультант, использует все свои ресурсы и связи для подготовки в Британии революции, стало для него откровением. Сначала он рассмеялся. А потом увидел доказательства и запаниковал.

Оказалось, весь криминальный бизнес Мориарти был всего лишь прикрытием. У Мориарти были воистину наполеоновские планы свержения монархии и установления нового порядка.

От слова «коммунизм» у Майкрофта задергался глаз. Он многое повидал. Но коммунизм? Ужасней не было ничего.

Минуло две недели с тех пор, как спецслужбы взяли Мориарти на одной из его конспиративных квартир. К нему применили все доступные меры воздействия в рамках международных конвенций, он хранил полное молчание. От Майкрофта ждали результатов, и он был вынужден посетить Мориарти лично и пожертвовать спокойным обедом в своем кабинете. Майкрофт взял блюдо с рябчиками и ананасами и пошел обедать прямо в камеру к Мориарти.

На Мориарти ни рябчики, ни появление Майкрофта собственной персоной не произвели никакого впечатления. Он равнодушно смотрел, как Майкрофт ест, и не пытался начать разговор. А ведь кормили его одной овсянкой, и то нерегулярно.

Наконец Майкрофт вытер губы красным шелковым платком и заговорил о том, что его тревожило:

— Мистер Мориарти. Я все понимаю. Вы организатор преступлений против мирных британцев и ведете криминальный бизнес на территории Соединенного Королевства, но социализм, коммунизм — это за гранью.

Мориарти сфокусировал на нем взгляд и моргнул.

— Вот как? Свобода, равенство, братство за гранью вашего понимания?

Майкрофт возликовал: он заговорил! Недаром Майкрофт в свое время, когда он еще работал в поле, считался лучшим переговорщиком: его занудство вытягивало информацию из любого.

Мориарти покачал головой, как будто бы что-то понял.

— Ну да, конечно, коммунизм подрывает буржуазную основу общества, столь дорогую вашему... сердцу. Вы, капиталисты, всегда тянули жилы из народа.

Майкрофт поморщился.

— Мистер Мориарти, ну какой вы народ. Вы на пролетария не больше меня похожи.

— Мой дед был шахтером, а ваш пирожные с королевой ел, — у Мориарти был вид человека, объясняющего на пальцах азбуку. Это было неприятно. Майкрофт опустил взгляд на пол и обратил внимание на свои до блеска начищенные ботинки. Это дало ему инфоповод для контратаки.

— Мистер Мориарти, не смешите мои ботинки. У вас есть личный вертолет. Ваш костюм стоит дороже моего.

— Костюм? — равнодушно переспросил Мориарти. — Да, мне приходится носить костюм для конспирации. В мире капитала иначе и нельзя, тебя просто не воспримут всерьез, а если тебя не воспринимают всерьез, может пострадать все дело. Знаете, мистер Холмс, когда я приходил домой, то сразу снимал этот костюм. Брезгливо. И с каким удовольствием я надевал пролетарские футболку и джинсы! И вообще, если уж вы заговорили, то знайте, что мой костюм куплен на членские партийные взносы. Он общественный, личной собственности у меня нет. Даже белье на мне — партийное. И вертолет не мой, а партийный, он куплен вскладчину нашими друзьями из других стран. А питаюсь я в общепите.

А вот это было интересно.

— Так вот почему наш тюремный рацион на вас никак не повлиял!

Мориарти позволил себе улыбнуться.

— Вы такой забавный. Я в ссылке питался одними сухарями, вы кого хотели сломить едой? Судите по себе, да? Вот вы, как истинный буржуй, не протянули бы и дня на такой диете. Секреты Британии в ненадежных… умах.

Он был несправедлив к Майкрофту. Как-то в Сербии Майкрофт продержался на сухарях целых два дня, пока не пришло подкрепление. Но Майкрофт был старым конспиратором и не опроверг столь порочащее его заявление. Он закусил рябчиком и кивнул:

— Ну, положим, вы за народ, но уж точно не за английский. А проблема в том, мистер Мориарти… Джим… что, когда я говорю, что представляю Британию, имеются в виду в первую очередь англичане. И вот тут мы возвращаемся к заговору против британской короны, в который вы не желаете меня посвятить. И я не уйду, пока не услышу от вас что-то конкретнее, чем сказки о кодах. Я хочу знать, не спелись ли вы с Северной Кореей. Я хочу знать, о чем вы говорили…

— Не волнуйтесь, скоро в Британии наступит коммунизм. И все станут равны — и англичане, и другие народы.

— Коммунизм в Британии уже был. В книгах Оруэлла. Вы думаете, что мы допустим, чтобы коммунистическая зараза проникла в умы добропорядочных англичан? Смею вас заверить, что вы раньше умрете, чем коммунизм придет в Англию.

— Возможно, я умру раньше, — равнодушно бросил Мориарти. — Главное, что дело будет жить. Мы на-аш, мы новый мир построим. Я записал несколько видеообращений на этот случай. Давным-давно, в далекой-далекой тюрьме. Думаю, вы знаете, о чем я.

— Что вы сказали?

Рябчик застрял у Майкрофта в зубах.

— Я сказал, что я не одинок, мое дело будет жить. И есть кому возглавить революцию и без меня.

— Вы… обратили? Мою? Сестру?

— Почему обратил? Я просто ей рассказал про большой мир. Вы держали ее взаперти, думали, что она никогда не узнает, что мир шире клетки?

Майкрофт пулей выскочил из камеры и связался с Шерринфордом.

3.

Джим молча оделся в мешковатую одежду, выданную со склада спецслужб, и обернулся к Майкрофту. Майкрофт был бледен, но держался с достоинством.

— Так что, я свободен?

— Да. У меня только один вопрос, мистер Мориарти.

Майкрофт держал маску спокойствия, но губы его дрожали.

— Вы… вы завербовали мою сестру, гения, определяющего время, всего за пять минут?! За те пять минут, которые она попросила побыть с вами наедине? Мне страшно представить, что вы способны сделать со всей Британской империей. Я вас отпускаю только потому, что если выбирать между вами и Эвр во главе всемирного пожара, то, конечно, я выберу вас. Вы благоразумны и не спалите все подчистую.

Джим должен был снисходительно улыбнуться и уйти по-английски. Однако на этот выпад стоило ответить серьезно.

Он вспомнил голубые ели, тускло освещенный саркофаг, святыню советского народа. Он вспомнил. Он видел Ленина всего восемьдесят секунд, но этого заряда хватило на всю жизнь.

— Что такое пять минут, мистер Холмс? Мою жизнь изменили восемьдесят секунд.

@темы: Творчество: фанфикшн, Размер: мини, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: pg-13, Категории: драма, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: АУ

---

[Хомячок Лиз Тейлор]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Название: Король-сорока
Авторы: Akitosan, =Лютик_Эмрис=
Гамма: Тиль-Тиль
Бета: Xenya-m и ОднаДозаСчастья
Размер: 8975 слов
Канон: Шерлок BBC; "Джонатан Стрендж и мистер Норрелл" Сюзанны Кларк
Пейринг/Персонажи: Шерлок Холмс/Джим Мориарти, Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: джен, слэш
Жанр: фэнтези, драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Майкрофт умер, и Шерлок вызвал эльфа, чтобы оживить его.
Примечание/Предупреждения: AU: Британия XXI века, в которой существует магия и волшебники; написано на спецквест ФБ-2016 для fandom Moriarty 2016, задание: «Быть свиньей не так-то легко. Тут без призвания не обойтись». Иоанна Хмелевская, иллюстрация by Marie Turner, здесь можно скачать неполную версию (без последней главы, дописанной для РСИЯ): yadi.sk/d/DvQaYj4FvZTx9

Иллюстрация к тексту

Он не спит, но умер

Октябрь 2008

В комнате был Майкрофт.

Вернее, так: на кровати покоилось создание тьмы и света, что еще пару часов назад было Майкрофтом Холмсом, Первым волшебником Ее величества английской королевы. На полу лежали осколки от чайной чашки. Шерлок Холмс, Второй и уже пару часов как единственный в мире волшебник, подошел к кровати и первым делом понюхал губы мертвого брата: до него донесся слабый запах свежего яда. Лицо Майкрофта было спокойным и умиротворенным, Шерлоку показалось, что он сейчас проснется и скажет «О, Шерлок!». Но он не проснется, потому что умер, но не спит. Они даже не сделали ему промывание желудка. Они даже не попытались его спасти. Потому что обнаружили его поздно.

— Здесь ничего не трогали? — спросил Шерлок у стоявшего в дверях бледного и растерянного охранника. На лице охранника застыло выражение страха перед неведомым будущим Британии. Даже странно, что мертвецом здесь считался Майкрофт, а не он.

— Ничего, сэр. Мы взломали дверь, после того как его светлость трижды не откликнулся, и нашли его в таком виде. Сразу же позвонили вам.

Великий английский волшебник, на жизнь которого совершена тьма покушений, не отвечает на стук. О, разумеется, нужно подождать часок, пока он не умрет от быстродействующего яда. Истинно английское чувство сохранения чужих границ. Он умирал, пока они боялись потревожить его.

— Кто готовил чай?

— Ее уже ищут.

— Кто в курсе происшествия?

— Мы, вы и доктор, который констатировал смерть. Ни вашей матери, ни королеве ничего не сообщали. В прессу ничего не просочится.

Мы — это лучшие агенты секретной службы, приставленные для охраны главного национального достояния Британии. Бесполезные люди. С первого же взгляда заметно, что тело перемещали. Он сидел на кровати, пил чай и мгновенно почувствовал себя плохо. Чашка выскользнула из рук и разбилась. Дверь была заперта изнутри — почему? Он не распознал яд — почему? Он не доверял даже прачечной, в которой ему наглаживали рубашки.

Тем не менее он был мертв, и нужно было это исправить.

— Оставьте нас. Закройте дверь и не входите, пока я не позову. И если я трижды не откликнусь — замок уже сломан. И да… никому ни слова.

Дверь закрыли с той стороны, и Шерлок устало опустился на стул рядом с мертвым братом. Как это могло произойти с ними, такая нелепая смерть для столь великого волшебника. И самое страшное: если у Шерлока не получится сейчас то, чем он так долго пренебрегал, тогда он будет в ответе за всю английскую магию и это конец его жизни.

Едва Шерлок закрыл глаза и попытался вспомнить, в ушах зазвенели слова Майкрофта, сказанные им много лет назад: «Нет, Шерлок, только не это волшебство. Лучше смерть. Двести лет этого никто не делал, и ты не делай, пожалуйста, Шерлок».

Шерлок открыл глаза и взглянул на Майкрофта: его губы были сомкнуты. Он никогда ничего не скажет, если Шерлок немедленно не возьмет себя в руки.

Шерлок знал заклинание. Непредсказуемая магия, ледяная магия, страшная магия, нечеловеческая магия. Шерлок не знал ритуала и имел лишь примерные представления о магическом этикете. Как уговорить эльфа помочь ему? Шерлок не знал, нужно ли будет дать ему какой-то залог и чего могут желать эльфы взамен на свои услуги.

— Вся Англия смотрит на тебя, затаив дыхание, — хрипло сказал Шерлок. — Майкрофт не умер, но спал, и я разбудил его. Именно так я и скажу им. Никто не узнает, что и как я сделаю.

Он встал и быстро начал читать заклинание: он знал его наизусть.

Оно подействовало мгновенно, словно тот, кого он хотел видеть, замер где-то по ту сторону в ожидании его призыва. Что-то холодное, синее появилось там, где ничего синего не было. Повеяло осенним туманом, и Шерлок услышал тихий шелест крыльев и запах зеленых полей.

Посреди комнаты стоял невысокий, очень красивый джентльмен. Его кожа была бледна, словно мрамор, и наверняка так же холодна, темные волосы уложены столь тщательно, что отливали металлическим блеском. Точно так же поблескивали в темноте его глаза: словно старинный остро отточенный клинок. Одет он был как Шерлок — но костюм его был серо-синим, как северное море, а пальто — цвета грозового неба. Туфли сияли, как черные зеркала.

Шерлок не был уверен в том, что верно понял все, что читал о необходимости магического этикета, но главные пункты стояли у него перед глазами: прежде представься сам, затем попроси прощения, что отвлек от важных дел. После чего излагай просьбу — но в виде просьбы, а не приказа. Церемонии были очень важны при первом впечатлении.

Шерлок вежливо поклонился, словно это его только что вызвали из другого мира и удерживали под заклинанием, и заговорил, блестяще изображая почтительность и смирение:

— О досточтимый дух! Приношу искренние извинения за то, что оторвал тебя от важных дел. Мое имя Шерлок Холмс, я английский волшебник, не посетивший ни одной волшебной земли. Если бы не случилось событие, столь ужасное и непоправимое, я не побеспокоил бы ни тебя, ни кого другого из твоего великого народа. Вот мой наставник, он только что скончался. Можешь ли ты воскресить его из мертвых?

Выслушав эту, вне всякого сомнения, блестящую речь, его гость склонил голову на бок, словно птица. Темные блестящие глаза уставились на Шерлока пристально и очень внимательно.

— Очевидно, что ты — и вправду волшебник, — сказал он наконец. По тонким губам скользнула улыбка, словно свет фонаря по стене, и тут же исчезла. — Иначе я бы не явился на твой зов.

И более не обращая на Шерлока ровно никакого внимания, джентльмен в пальто цвета грозового неба сделал несколько плавных шагов к ложу, на котором лежал мертвый Майкрофт.

— Какой аристократичный профиль! — восхитился он, разглядывая его. — Какие утонченно-волевые черты! Твой наставник — потомственный аристократ?

Шерлок на мгновение замер: он привык к немного другому обращению. Но у него не было времени на обиды и прочие ненужные вещи: время уходило, дух Майкрофта все еще находился между небом и землей.

— Да, мы принадлежим к древнему аристократическому роду. Майкрофт — старший сын и наследник титула герцога. Ты согласен вернуть его к жизни?

Джентльмен не ответил, но покинул свой пост около постели Майкрофта и в несколько плавных танцующих шагов подошел к Шерлоку, принимаясь внимательно рассматривать его. Он обошел Шерлока вокруг и даже потыкал ему пальцем в плечо, словно в пудинг, который ему нужно было проверить на черствость.

Он был на голову ниже Шерлока, но держался так, словно это обстоятельство его никоим образом не задевало.

— А ты не очень-то похож на аристократа, — сообщил джентльмен наконец. — Как и на мага. Впрочем, ты достаточно обходителен, чтобы я снизошел до твоей просьбы с высоты своего безграничного величия!

Шерлок невольно оглянулся в поисках величия джентльмена, но, очевидно, оно было покрыто завесой тайны, как и тот факт, что на самом деле Шерлок выглядел подчеркнуто аристократичнее Майкрофта, ему часто на это указывал сам Майкрофт. Но он не стал спорить с единственным существом, которое могло сделать так, чтобы Майкрофт еще долго распространялся об этом и многом другом. Но джентльмен (эльф!), несмотря на то, что изъявил желание помочь, явно не торопился с воплощением помощи в жизнь. И главное — не назвал свои условия, у эльфов всегда есть условия.

Шерлок вдруг почувствовал холод в плече, там, где эльф коснулся его.

— Благодарю, — сказал Шерлок. — Я не хотел бы тебя торопить, но время уходит. Я должен что-то тебе предложить, не правда ли?

Эльф сделал несколько танцевальных па вокруг Шерлока, и полы его пальто развевались за ним, словно перепончатые крылья огромной летучей мыши. Или птеродактиля, которого Шерлок видел на картинке в одном из периодических журналов по археологии.

Затем эльф остановился подле Шерлока и улыбнулся странной улыбкой, больше похожей на оскал:

— Предложи мне половину его жизни, и по рукам. Одну часть проживет он, вторую — заберу я. И тогда мы с тобой получим то, чего хотим, Шерлок Холмс, английский волшебник, не посетивший ни одной земли дальше своего носа.

Половина жизни. Ни в одной прочитанной Шерлоком книге по магии не упоминалось такое условие для заключения договора о воскрешении. Но во всех книгах говорилось о том, что эльфы коварны и сделки с ними чреваты ужасными последствиями. Но что может быть ужаснее того, что уже произошло?

— Половину его жизни? — осторожно переспросил Шерлок. — Так много?

— Сейчас у него нет и этого, — заметил джентльмен. — Половина жизни лучше, чем ничего. Можешь подсчитать сам.

Шерлок подсчитал. Средняя продолжительность жизни мужчины в Англии семьдесят шесть лет, Майкрофту уже тридцать восемь, значит, остается еще примерно тридцать восемь. Он проживет девятнадцать лет — неплохой срок. И гораздо лучше, чем ничего.

— Он не будет рад, что умрет так рано, — сказал Шерлок. — Ему будет всего пятьдесят семь, когда ты заберешь его жизнь назад.

— Почему же? — возразил джентльмен. — Зачем такая усредненность, когда можно смотреть дальше? Давай договоримся, что он мог бы прожить до ста лет, тогда он умрет не так рано и останется доволен. А уж после смерти он будет доволен намного больше!

Шерлок вздрогнул. «Нужно всегда просчитывать последствия магии», — так говорил Майкрофт, когда еще не был мертвым.

— Ты не будешь с ним слишком жесток после его смерти? Прости, что спрашиваю, но… я знаю, что за твоими словами скрывается какой-то скрытый смысл. Ты же эльф, а для вашего племени такое характерно.

Джентльмен в пальто цвета грозового неба посмотрел на Шерлока с укором.

— До сих пор ты вел себя вежливо, но сейчас ты незаслуженно оскорбляешь меня недоверием и странными подозрениями, — заявил он. — Ты хочешь, чтобы твой наставник и брат жил, но сам понимаешь, что не можешь ничего предложить мне взамен. Я вижу, что тебе непонятно, зачем мне сдалась половина жизни смертного. Пожалуй, стоит снизойти до разъяснений. За прошедшие века мне наскучило общество родных и слуг. И я хотел бы разнообразить досуг, для чего мне требуется очаровательный спутник вроде твоего брата и наставника. Он явно наделен всеми достоинствами вашего племени.

От Шерлока не ускользнула ирония, с которой джентльмен произнес «вашего племени». А джентльмен тем временем продолжал говорить, расхаживая по комнате и размахивая руками, как крыльями:

— Я красив, умен и благороден, и он — немного красив, возможно, умен и, по всей видимости, благороден, к тому же английский волшебник. Это ли не чудо, что так сошлись звезды и мы встретились между небом и землей? Само проведение стоит за его смертью и твоим правильным решением призвать меня! О, он будет счастлив познать тайны мироздания и взамен всего лишь украсить своим присутствием мой дом! Я не потребую от него большего, чем он сможет мне дать, и уж поверь — ему предстоят только радость и счастье рядом со мной. Но если ты не согласен, если ты скорее предпочтешь увидеть единственного дорогого тебе человека гниющим в гробу, чем отдать мне половину его жизни в качестве платы, кто я, чтобы препятствовать?

— Я согласен, — ответил Шерлок. — Ты воскресишь его и заберешь половину его жизни. Ты должен взять у меня залог, не так ли? Волосы, или что-то такое?

— Не у тебя и не волосы, — очаровательно улыбнулся джентльмен.

В качестве залога он забрал мизинец с левой руки Майкрофта.

***
— Я официально заявляю, что Майкрофт Холмс, волшебник Ее величества, жив и здоров. На его жизнь было совершено покушение, но преступный план провалился. Вам, — Шерлок посмотрел по очереди на охрану и доктора, — вам всем могло показаться, что мистер Холмс умер. Это не так. Яд всего лишь временно отключил жизненные процессы, но вы своевременно позвали меня, и я сумел вовремя помочь. Он не умер, но спал, и я разбудил его. Сейчас он снова спит, и его нельзя тревожить, пока он не позовет. Не говорите ни слова о том, что вы сегодня видели и слышали, ни одной живой душе: ни королеве, ни нашим родителям. Я сам поставлю заграждающие заклинания вокруг дома, но и вы не смыкайте глаз — такого не должно повториться, чтобы любой посторонний имел доступ к самому важному человеку в Британии.

Они слушали с благоговейным трепетом: они знали, что Майкрофт Холмс не спал, но умер, а Второй в мире волшебник, великий Шерлок Холмс, воскресил его. Они догадались, что Шерлок не желает разговоров и сплетен о том, как ему, волшебнику, сильному только в теории, удалось применить столь мощную магию на практике. Шерлок прочел понимание в их глазах и быстро зашагал к выходу. На пороге он бросил:

— И еще… найдите ту, что готовила чай.

Дома Шерлок хотел просто лечь на диван и забыть все, что случилось. Ему предстояло объяснение с Майкрофтом. Ему предстояло найти несостоявшихся… то есть, конечно же, состоявшихся убийц. И впервые он не будет искать убийцу привычным способом: слишком много времени ушло. Он должен знать немедленно. И исполнитель интересует его в самую последнюю очередь, ему важно, кто за этим стоит. Магия была неточной наукой, непредсказуемой, ей невозможно было пользоваться как удобно настроенным инструментом, на нее нельзя было полагаться, она не действовала так, как от нее ожидалось. Но Шерлок знал, что он должен сделать все именно так.

Он выдернул из-под стопки бумаг старое серебряное блюдо и налил воды. Заклинание само собой всплыло в памяти, он произнес его медленно, торжественно, совсем не так, как то, другое заклинание. Вода в блюде стала темной и наполнилась лунным сиянием.

Вода темна, как бездна в его глазах. Так светилась его кожа на бледном лице. Почему я о нем думаю сейчас? Он сделал свое дело, он вернул мне брата, а теперь — прочь из моей головы!

Шерлок делил поверхность воды несколько раз. Организатора убийства не было ни в Англии, ни в Уэльсе, ни в Ирландии, ни в Шотландии. Проще говоря, он был иностранцем. Шерлок проверил другие страны, Европу и Азию, — ничего. Мутные светящиеся линии были ответом на его вопрос.

— Он уже не в этом мире? — усмехнулся Шерлок. — Вот почему магия бесполезна в расследовании — ничего конкретного. Химия намного лучше.

Он собирался закончить рутинную работу по поиску, как вдруг вода дрогнула и мутные светящиеся линии сложились в изображение. В туманной дымке старинного зала, на круглом, почти шаровидном, хрустальном троне сидела небольшая птица. У нее был длинный, черный, как ночь, хвост, иссиня-черные блестящие перья на спине, шее и голове, живот и часть крыльев сияли белым светом.

Сорока.

Ты хотел конкретный ответ на вопрос? Так знай, что Майкрофта хотела убить сорока!

Шерлок расхохотался. Магия не только непредсказуемая, но и невероятно забавная штука.

Сорока вдруг повернулась, склонила голову набок и уставилась Шерлоку прямо в глаза. Своими черными блестящими глазами, в которых отражалась бездна.

Шерлок резко ударил по поверхности воды и едва успел разорвать контакт.

Равнодушие и страсть
Январь 2010

Имя одному будет Равнодушие, имя другому — Страсть.

Колокола звенели. Печально-серебристо пела свирель. Пахло зелеными полями.

Майкрофт Холмс, Первый волшебник Ее величества английской королевы, осторожно потер виски, тщетно пытаясь отогнать призрачный туман, что стелился по его рабочему кабинету. Можно было опрокинуть внутрь еще один стакан дорогого виски, но ночью обязательно придется что-то пить: может быть, вино от Танталовой лозы, может быть, вино, сделанное из соков, что земля забрала у мертвых, — все, что ему взбредет в голову.

Сквозь туман сухой веткой пробилась мысль о том, что он давно не разговаривал с братом. С тех пор, как эльф, вызванный Шерлоком, воскресил его, они виделись редко. Возможно, дело было в том, что важную информацию Майкрофт сообщить не мог, а у Шерлока не наблюдалось интереса к тем бессмысленным историям, что невольно срывались с его скованного заклятием языка. Майкрофт то вдохновенно рассуждал о том, как надо правильно ухаживать за горчицей, то перечислял имена людей, украденных эльфами за последние двести лет на территории Ирландии и Англии, то пересказывал своими словами какие-то древние легенды и сказки и в конце концов так пал духом, что перестал видеться с братом.

В последний раз они долго сидели, молча глядя внутрь себя. Шерлок не мог начать разговор, Майкрофт не хотел.

— Ты хорошо выглядишь, сбросил несколько килограмм, — глубоко вздохнув, бодро начал Шерлок. — Я слышал, ты много работаешь и блещешь остроумием, как всегда. Но все удивлены, откуда в тебе столько энергии. После неудачного покушения ты будто начал новую жизнь, у тебя словно выросли крылья.

У Майкрофта звенело в ушах от трелей дудочки, и он ответил только:

— Если бы ты знал...

— А вот то, что с тобой творится по ночам, — хмуро закончил Шерлок. — Это меня беспокоит. Я правильно понимаю, ты проводишь их там, с ним? Он говорил, что заберет половину твоей жизни, но я неправильно понял его намерения.

— Около тридцати лет назад одна старуха пасла пестреньких свинок рядом с источником Святого Джеймса. Она случайно наступила в кроличью нору и упала на землю, а очнулась в другом мире. Там было зеленое солнце и красный дождь, а вокруг ни души. Она хотела позвать на помощь и вдруг увидела, что прямо перед ней стоит очень красивая белая свинья с красными глазами; она протянула к ней руку, но, на ее счастье, свинья отскочила и исчезла в лесу. Тогда старуха нащупала на груди крест и пролепетала молитву. Другой мир растаял, солнце снова было золотым, она очутилась среди своих пестрых свинок и с ужасом осознала, что, коснись она той белой свиньи, у нее отсохла бы рука.

Майкрофт произнес все это безжизненным голосом, глядя прямо перед собой — на тень в зеркале, и не видел, как во время его рассказа все больше мрачнел Шерлок. Когда он закончил, Шерлок встал, чтобы уйти.

— Ты все-таки сделал то, что я просил не делать ни при каких обстоятельствах, дорогой брат, — сказал Майкрофт на прощание. — Ты не представляешь, что ты натворил.

— У меня не было выбора. Ты был мертв.

— Было бы лучше, если бы я таковым остался.

Шерлок покачал головой и быстро выбежал прочь.

Расследование покушения на убийство — Шерлок так привык к этой лжи, что начинал сам верить в нее — не дало ничего. Ирландскую девушку, приготовившую чай, нашли быстро: она не скрывалась, но была так напугана, что рассказала все, что знала, только Шерлоку. Ее рассказ мало в чем помог. Девушка бормотала какой-то вздор про пеструю француженку, которая села на чайное блюдце и уронила из клюва в чашку крохотное зернышко, отчего чай стал из черного красным как кровь. Она не хотела нести этот чай лорду Майкрофту, но француженка так на нее посмотрела, что ей ничего не оставалось, как подчиниться. На вопрос, во что француженка была одета и почему ее больше никто не видел, ответить ничего не смогла. На вопрос, что она имеет в виду под клювом этой дамы, ответить ничего не смогла. Девушку оставили под охраной до выяснения всех обстоятельств, но на следующий день она исчезла без следа из запертой снаружи комнаты.

Шерлок, благоразумно сохранивший все улики, пересмотрел с лупой каждую чаинку и действительно нашел крохотное зернышко черной горчицы. Исследование его под микроскопом не дало никаких результатов. Яда Шерлок в нем не обнаружил, как, впрочем, и в остатках чая. Он рассказал об итогах расследования лично Майкрофту, Майкрофт в ответ рассказал ему историю о белом олене, который каждую ночь топтал пшеницу на ферме у озера. Хозяева фермы поймали его, набросив на шею веревку с железной нитью. Что случилось с оленем дальше, Шерлок слушать не захотел, а Майкрофт не настаивал.

Шерлок был озадачен, но все же рискнул повторить печальный опыт с серебряным блюдом и водой, но на сей раз волшебство не сработало. Параллельно с рутинными детективными делами Шерлок углубился в книги о магии, которых до сих пор старательно избегал. Пока Шерлок пытался разобраться со свалившейся на него ответственностью и признать тот факт, что магия в Англии жива и он один из двух ее носителей, вокруг дома Майкрофта разрастался невидимый лес.

Лес видел только Майкрофт, подозревал что-то необычное только Шерлок. Видимых изменений никто не замечал. Свои обязанности как волшебник королевства и как серый кардинал правительства Майкрофт исполнял безупречно, но больше никогда не работал по ночам, а со временем от его энергии осталась бледная тень. Он все чаще оставался дома и на день и решал вопросы на расстоянии.

Было уже близко к полночи, когда вступили скрипки.

Майкрофт, сидевший весь вечер безмолвно и неподвижно, встал и подошел к большому зеркалу в старом серебряном тиснении. С тех пор как его дом окружил невидимый лес, это зеркало всегда стояло в его рабочем кабинете.

В зеркале отразился он сам — бледный, одетый в нездешнее одеяние карминно-красного цвета. Эльфам будто бы нравятся зеленый и белый цвета, но ему по сердцу, как смотрится на Майкрофте красный. Он говорил, что красный — цвет его сердца.

Пробило полночь. Скрипки затихли, зато колокольчики заполнили своим звоном всю комнату. Майкрофт шагнул в зеркало, и джентльмен в одежде цвета грозового неба подал ему узкую белую ладонь.

— А, мой Холодный Майкрофт, ты пришел. Когда ты станешь королем соседней страны, тебя так и будут называть — Холодный Майкрофт. Звучит как Холодный Генри.

Он засмеялся, как всегда, чему-то своему. Они медленно шли темными тропами, ведущими во дворец джентльмена.

— Ты выглядишь усталым. Был трудный день?

— Будет трудная ночь, — ответил Майкрофт. — Кстати, я вспомнил имя, которым ты назвался двадцать лет назад, когда пожелал стать моим волшебным слугой.

Вопреки ожиданию Майкрофта, эта новость привела джентльмена в бурный восторг.

— Я верил в тебя! Надо же, тебе понадобился целый год, чтобы припомнить мое имя. И как, как же я назвался? Я не помню. У меня так много имен.

— Джим Пестрая Птица.

— Ах, это. Оно ближе к настоящему, чем ты думаешь.

Джентльмен привел Майкрофта в пустой зал, посреди которого стоял длинный стол, накрытый карминовой скатертью и уставленный серебряными блюдами с яствами и хрустальными кувшинами с винами. Тускло горели восковые свечи в серебряных подсвечниках. Джентльмен любезно предложил Майкрофту один из двух резных стульев, Майкрофт сел по левую руку от него, и они приступили к позднему ужину. Молчание было музыкой, ни колоколов, ни скрипок, ни свирели.

— Как много ты рассказал своему недоучке-брату о наших свиданиях? — спросил Джим Пестрая Птица, заканчивая с гребешком василиска. Майкрофт почти ничего не ел, но положил себе кусок странного яблочного пирога. Как пояснил джентльмен, то были яблоки с самого Авалона.

— Ничего. Я же под твоим заклятием.

— Ты же английский волшебник. Ты умеешь обходить заклятия.

Равнодушное молчание было ему ответом, и джентльмен решил сменить тему:

— Имя одному будет Равнодушие, имя другому — Страсть. Стало быть, этот твой брат — человек страстный? Как жаль, что он мне не нужен, разве что для полной коллекции. Или мы могли бы взять его в нашу постель, для того чтобы внести оживление, что скажешь? Или ты хочешь, чтобы я и ему стал служить?

Майкрофт молча смотрел на свой кусок яблочного пирога. Джим Пестрая Птица вытер губы шелковым платком, откинулся на спинку резного стула с серебряным чехлом и заговорил своим мелодичным голосом:

— Ты бывал в Яблоневом имении*, Холодный Майкрофт? У тамошнего короля есть чудесный скот — белые свиньи, которых можно ежедневно убивать и съедать. Каждое утро они оживают вновь и знают, что вечером их съедят. Как думаешь, как они проживают день? Никто из гостей об этом не думает. Гости приходят, садятся за стол и едят, вгрызаются в хорошо прожаренное мясо, а кости просто выбрасывают. Им нет дела до мертвых свиней, они танцуют и веселятся всю ночь. К утру свиные кости срастаются, на них снова начинает расти мясо, появляются внутренние органы, сознание. — Он помедлил, чтобы Майкрофт прочувствовал всю боль свиней. — У свиньи начинает биться сердце, она осознает, что нет, это еще не все. Убитая вчера, сегодня она вновь живая и здоровая. Она бесконечно будет возрождаться и умирать, ее постоянно будут пожирать, и она будет помнить каждого, кто ел ее. Нелегко быть волшебной свиньей! Как и волшебным слугой. Твое здоровье!

Майкрофт держал лицо, однако от него не ускользнула вся горечь, вложенная в беззаботный тон и обманчиво веселое течение речи Джима Пестрой Птицы. Он, несомненно, говорил о себе. Майкрофт не имел представления о других волшебниках, которым он служил, но отзывался он о них неизменно с презрением и ненавистью, называл свою службу тяжелым бременем и упоминал, что ему приходилось исполнять унизительные обязанности.

Сам Майкрофт неизменно был с ним вежлив и не беспокоил по пустякам. Им пришлось расстаться из-за невыносимых для воспоминаний обстоятельств. Майкрофт был инициатором разрыва, но тогда ему показалось, что Джим Пестрая Птица не был огорчен их ссорой, а напротив, радовался своей свободе.

— Необходимо призвание, чтобы быть слугой, — продолжил Джим Пестрая Птица. — У меня никогда его не было и быть не могло. Чтобы я, могущественный король Туманного Сорочатника и сопредельных земель, был на побегушках у смертного, каким бы великим чародеем он себя ни мнил? Да никогда! Но вы, английские волшебники, крайне коварны и изобретательны. Вы способны опутывать нас сетями заклинаний и выдергивать нас из нашего мира. Обманом прознаете вы наши истинные имена и вынуждаете нас к сотрудничеству. И при всем при этом вы смеете обвинять в коварстве нас! Ха! Почему ты не пьешь со мной, мой Холодный Майкрофт?

Майкрофт не высказал ни слова в защиту английских волшебников, но не ответить на последний вопрос было бы не просто невежливо, а чревато последствиями, и он сказал:

— Благодарю, но мне не хочется.

Джим Пестрая Птица сузил глаза.

— Твои желания я исполнял, теперь твоя очередь. Я хочу, чтобы ты пил вино. Ты забыл, что твой брат подарил тебя мне? Пока ты в моем доме, ты будешь делать то, что хочется мне.

Майкрофт сделал над собой усилие и отпил из хрустального бокала глоток столь любезно предложенного вина карминового цвета. Вкус был восхитительным.

— Возвращаясь к вечно умирающим белым свиньям и их бесконечному кругу перерождений. Один английский волшебник как-то сказал, что не у всех англичан ноги одного размера*, так вот, свиньи по-разному воспринимают реальность. Одни свиньи сильные — они приняли свою судьбу и молча ждут нового ужасного конца. Другие свиньи слабые — они боятся. Они пытаются убежать из хлева. Но кто же согласится расстаться с чудесным бессмертным ужином? А некоторые свиньи тупые и безразличные, им уже все равно, сознание едва теплится в них, и, когда приходит конец, они не чувствуют ничего. Какая из этих свиней ты, Холодный Майкрофт?

— Я не понимаю твоей метафоры, — ответил Майкрофт.

— Все ты понимаешь, — фыркнул Джим Пестрая Птица. — Когда ты утром просыпаешься весь разбитый и до тебя доходит, что живешь своей жизнью только до ночи, а после полуночи себе не принадлежишь, что ты чувствуешь?

— Холод. Но это проходит, когда я начинаю заниматься делами. Я стараюсь сделать как можно больше до ночи. Неужели ты думаешь, что сделал меня несчастным?

— О нет, конечно же я думаю, что сделал тебя счастливым. К сожалению, твое счастье ограничено. Но моей вины здесь нет — я связан условиями договора с твоим братом, я обязан каждое утро возвращать тебя назад. Но у нас есть наши ночи, мой прекрасный Холодный Майкрофт. Когда я с тобой, ты преображаешься, твоя маска безразличия сползает с тебя, как рассеивается туман. Те звуки, которые ты издаешь, — о, это затмевает всю музыку, что играет в моих залах! Они намного живее твоего молчания. Но иногда мне приятно послушать и тишину.

Джим Пестрая Птица улыбнулся Майкрофту столь очаровательно и чарующе, что стало ясно — он находится в прекрасном расположении духа.

Майкрофт знал, что он сказал правду. Единственный щит — Безразличие — и тот не действовал против него. Майкрофт пытался бороться с этой иссушающей страстью, особенно в первое время, но даже он при всей своей силе ничего не мог ей противопоставить. В Иных Краях действуют иные законы. Майкрофт облизал сухие губы и собрался с мыслями — предстояло нанести удар, который хотя бы на мгновение сотрет радость из красного сердца эльфа.

— Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу рассказать тебе одну историю. Я прочитал ее в очень старой книге о магии. Там был приведен только короткий фрагмент, но я дополнил и расширил сообразно своим скромным способностям.

— Если она не будет скучной, — продолжая сиять, беззаботно откликнулся Джим Пестрая Птица.

Майкрофт начал свою историю, глядя в бездну его смеющихся глаз.

— Жил-был эльфийский король, рожденный ветром и морем. Однажды он так полюбил смертную женщину, что не в силах был пережить горе после ее смерти. И тогда его мать-северное море превратило его в камень. Не вынеся его страданий, оно отняло у него все чувства. Но восточный ветер, его отец, не хотел для короля такой судьбы. И молвил он: первый, кто назовет сына моего истинным именем, станет для него новой любовью.

Улыбка сползала с лица Джима Пестрой Птицы, как рассеивается туман. Но он не сдвинулся с места и сделал знак, чтобы Майкрофт продолжал.

— Однажды к камню посреди моря приплыл смертный волшебник, искавший себе волшебного слугу. Он носил красно-зеленый плащ, и глаза его были серыми, как туман. Он назвал короля по имени, и король ожил, но все его чувства оставались застывшими. И превратился он тогда в черно-белую птицу с синими, как море, перьями и сопровождал волшебника в его странствиях. И прозвал его волшебник Королем-Сорокой. А король прозвал волшебника Зеленым Богом, потому что…

— Достаточно, — одними губами прошептал Джим Пестрая Птица.

— Как хочешь.

Джим Пестрая Птица встал и одним неуловимым движением погасил все свечи. Майкрофт почувствовал в сердце ледяной холод его ненависти. Или ледяной любви? Сердце эльфа, возможно, и было красным, как он сам говорил, но жило лишь воспоминаниями о былой любви, и никто не мог вернуть в это сердце тепло.

— И чего же ты хотел добиться, рассказывая мне эту историю? — весело осведомился Джим Пестрая Птица так, словно холод вернул ему превосходное расположение духа.

— Возвращаясь к твоему вопросу, думаю, что я — та белая свинья, у которой нет призвания быть пищей. И потому, когда кости безразличия срастаются утром, а мясо равнодушия отрастает на них, я чувствую себя свободным от испепеляющей мой разум зависимости, что ты своим колдовством сотворил между нами. Твое здоровье, Король-Сорока!

Майкрофт с удовлетворением заметил его тяжелый взгляд поверх беззаботной улыбки и заставил себя отпить еще вина. Вино горчило.

Они оба знали, что Майкрофт лгал.

***

Он всегда просыпается в угнетенном состоянии духа, бледный и несчастный, холодный как лед. И весь день он ждет ночи, потому что ночью, там, в глубине бруга, его ждет прекрасный, холодный, сотканный из тумана Король-Сорока.

— Время идти в постель. Наполни меня, как вчерашней ночью это делал я.

Печальный колокольный звон стоит в ушах весь день. Жалобная свирель зовет Холодного Майкрофта в сумрачные залы к хрустальному трону его Короля. Только работа спасает от этой пытки. Тоска вгрызается в его измученную душу и оставляет одни лишь кости.

Пальцы плавно скользят по обнаженной коже, осторожно изучая, исследуя, узнавая. Под полуприкрытыми веками вспыхивают и гаснут огоньки, словно тысячи светлячков исполняют во мраке ночи свой ритуальный губительный танец. Сделаешь шаг навстречу и тут же с головой провалишься в омут, без шансов на спасение, без шансов вынырнуть обратно. Я — дитя полых холмов, Холодный Майкрофт. Я — беспечный мальчик со свирелью. В моих устах яд, и он изливается наружу вместе с музыкой, а эхо моего голоса перезвоном колокольчиков всю жизнь будет звучать в ушах тех, кого я пожелаю зачаровать. И вовек им не будет возврата. Но почему же тогда я задыхаюсь, снова и снова, когда смотрю в глаза тебе, словно своему Зеленому Богу? Ведь это я должен уводить заблудшие души за собой в трясину. Это моя свирель должна зазывать сбившихся с пути, увлекая во мрак, царящий под холмом. Губы нежно касаются шеи. Каждый поцелуй вспыхивает под веками новым язычком зачарованного пламени. Каждый укус разжигает внутри меня жертвенный огонь, и он рвется наружу, стремясь поглотить все на своем пути. Огни Святого Эльма зовут меня за собой, Майкрофт. Я — не птица. Я всего лишь бабочка, ночной мотылек. У меня есть крылья, но совершенно нет власти над собой. Я делаю шаг навстречу, и меня принимают зеленые воды, меня поглощает зеленое пламя, меня окутывает зеленый туман. Туман клубится, стелется над темной водой, а пламя — это всего лишь мираж. Тонкие щупальца тумана тянутся ко мне. Они гладят мою кожу, целуют мои губы, проникают в меня, заполняя без остатка. Они терзают меня, снова и снова, и я содрогаюсь в немолчном крике, я возлагаю себя на алтарь, я пронзаю себя ритуальным каменным кинжалом. Чтобы снова воскреснуть, едва лишь моего тела коснется первый луч солнца.

Или исполненный лукавства взгляд моего Зеленого Бога.

Тебя.

Сорока говорит с вороном, ворон говорит с дождем
Апрель 2010

Два чародея пробудятся в Англии.
Первый — ото сна, второй — от неверия.
Первого украдет насмешница, второй добровольно придет в ее дом.
Первый оставит сердце свое в морском тумане, второго унесет восточный ветер.

Джентльмен в пальто цвета грозового неба захлопнул черную тетрадь в изящном переплете, обернул ее шелковым платком цвета иссушающей тоски и положил назад, в шарообразное сорочье гнездо на ветвях старого дуба неподалеку от дома Майкрофта Холмса. Днем ему приснилось, что кто-то выкрал эту когда-то драгоценную, а ныне бесполезную и даже опасную вещь, и он забежал проверить, справедливы ли его подозрения. Тетрадь лежала на месте, там, где он ожидал ее увидеть. Но гнездо кто-то посещал, стоит быть осторожнее и перенести драгоценность в Туманный Сорочатник. Впрочем, это могли быть птицы или мелкие зверьки. Они могли подумать, что в гнезде есть съедобные птенцы. Это не мог быть английский волшебник: Майкрофт думает только о нем, о джентльмене, а его второй брат бегает по Лондону в поисках преступников и совершенно не думает о магии.

Джентльмен улыбнулся своим мыслям — он совершенно зря беспокоился по поводу второго волшебника. Поначалу Шерлок Холмс доставил планам джентльмена немало хлопот: то схватился за зеркало и увидел джентльмена в одном из привычных обличий прямо в центре его собственных дворцовых покоев. То постоянно крутился рядом с Майкрофтом и пытался выпытать у него, что происходит. То вдруг приступил к изучению книг по магии и о магии — то были идиотские с точки зрения джентльмена книги других заурядных чародеев, но в них могло скрываться и зерно истины. При мысли о зернах джентльмен недовольно поежился. Глупая девица выдала его. К счастью, ее слова счел бессмыслицей даже волшебник, пусть он и нашел горчичное зерно. Ничего, в замке его кузины эта дура научится держать язык за зубами.

Джентльмен не спешил спускаться с дуба, оттуда был прекрасный вид на окна кабинета Майкрофта: Майкрофт спал, уронив голову на письменный стол. Они были близки ночью, а днем оба спали, чтобы приблизить миг встречи. Хотя джентльмен мог обходиться без сна, ему нравилось делать днем то же, что и Майкрофт.

Увы, бедный Майкрофт! Увы, счастливый Майкрофт! Как повезло, что его второй брат вырос и сделал их связь неразрывной и бесконечной, как бесконечны воды моря, как бесконечен поток воздуха! Джентльмен собирался когда-нибудь убить этого надоедливого второго брата, если тот и впредь будет вмешиваться. Однако смерть второго брата разобьет ледяное сердце его дорогого Холодного Майкрофта, так что джентльмен рассматривал и более щадящие варианты — превратить Шерлока в ковер и повесить этот ковер в их спальне или заманить Шерлока в Иные Края. Но пока что нужно было позаботиться о других делах, это подождет. Время облететь другие гнезда.

Джентльмен обернулся сорокой и взмыл в грозовое небо.

***
Сорока сидела на мокрой после дождя земле и смотрела на Шерлока красивыми круглыми глазами, в которых отражался он сам. Шерлок никогда так не радовался городской фауне. У него уже было два сорочьих пера — с живота (белое) и с головы (черное). Для полного набора не хватало пера с хвоста (сине-зеленого), он безуспешно искал его уже несколько дней.

— Здравствуйте, мистер Сорока, как поживает ваша жена? — учтиво осведомился Шерлок. До чего довели его напряженные ночные занятия практической магией — он говорит с птицами!

Днями Шерлок усердно делал вид, что магия по-прежнему нисколько его не интересует, а ночами джентльмен в пальто цвета грозового неба был предположительно слишком занят, чтобы отслеживать его перемещения. Поэтому вылазку к старому дубу пришлось делать ночью, с фонариком и торопливо листать страницы. К счастью, его Чертоги разума при интенсивной нагрузке работали безотказно и большую часть информации он запомнил. Ему хватило и того, что он успел узнать за ночь.

Мистер Сорока что-то ответил, и Шерлок предположил, что у его жены все хорошо. В качестве угощения мистеру Сороке были предложены семена черной горчицы. После того как птица склевала еду, Шерлок вежливо поинтересовался, не поделится ли мистер Сорока пером с хвоста, поскольку Шерлоку оно жизненно необходимо: вся будущность английской магии зависит от этого пера. Мистер Сорока любезно обронил перо с хвоста и улетел к жене.

Перо было мокрым и скользким после дождя, но нужного цвета и отличного качества. Пора было нанести визит, который Шерлок давно откладывал.

***
— Майкрофт? — Шерлок постучал в дверь кабинета, в котором брат имел обыкновение коротать свои дни и ночи, но никто не отозвался. Шерлок постучал снова — тишина. Тогда он осторожно повернул ручку, и дверь бесшумно отворилась.

В кабинете было пусто и темно. Только за венецианским окном бушевало осеннее ненастье: качали ветвями деревья, слышался свист ветра. Да на письменном столе едва заметно тлел крошечный огарок свечи на серебряной подставке. Шерлок уставился на него, недоумевая. Зачем зажигать свечу, если можно включить электрическую лампу? И даже не одну: в кабинете имелась четырехрожковая хрустальная люстра, торшер и небольшая настольная лампа. Но брат сидел здесь со свечой. А потом бесследно исчез.

Перед тем как войти в кабинет, Шерлок подробно расспросил охранников, все они в один голос твердили, что его светлость не покидал своего кабинета с полудня и просил не тревожить его ночью. Пока он обдумывал все это, огарок свечи зашипел и погас, комната погрузилась во мрак. Шерлок потянулся было к выключателю лампы, но вдруг замер, пораженный.

Мрак в комнате не был цельным. Откуда-то слева комнату наполнял мерцающий призрачный свет, похожий на расплавленное серебро. Он струился по полу, словно туман. Казалось, этот туманный свет был живым.

Ноги погрузились в мерцающий туман, и Шерлок осторожно ступал в нем, словно переходя вброд быструю и холодную горную реку. Туман пощипывал кожу, а Шерлок шел, пока не остановился у большого ростового зеркала, которое висело на стене. Раньше Шерлок никогда не видел в кабинете Майкрофта подобного зеркала.

Клубы света переливались через зеркальную раму, наполняя собой комнату. Где-то вдалеке слышался легкий перезвон колокольчиков.

Перед глазами встали строки дневника и имя.

— Птица! Пестрая птица! — неожиданно для себя позвал Шерлок.

В ту же минуту безупречная гладь зеркала помутилась. Колокольчики зазвенели громче и тревожней, в их гармоничный перезвон вторгся хаос. Но не успел Шерлок даже подумать, что происходит, как вдруг кто-то шагнул из зеркальной глубины ему навстречу. В лицо дохнул порыв ледяного ветра, запахло землей и прелой листвой, Шерлок едва успел отшатнуться в сторону, как кто-то приземлился рядом с ним на пол и распрямился, отряхиваясь, как самая настоящая птица. Еще миг — и на Шерлока смотрел тот самый джентльмен в пальто цвета грозового неба, что воскресил Майкрофта. Он по-птичьи наклонил голову набок, рассматривая Шерлока снизу вверх. В темных глазах мелькнул легкий оттенок превосходства эльфийской расы над человеческой.

— Ты звал меня, английский волшебник, не посетивший ни одной волшебной земли? — спросил он, внимательно глядя на Шерлока. Джентльмен был серьезен, как гробовщик, но Шерлоку все равно казалось, что над ним насмехаются.

— Где мой брат? — спросил он, почему-то ни секунды не сомневаясь, что задает этот вопрос тому единственному, кто может на него ответить.

— Твой брат сейчас очень занят, — на тонких губах джентльмена заиграла улыбка, которую Шерлок мог бы охарактеризовать как томную, если бы к его гостю подходило это определение. — Он вернется к утру.

Джентльмен не стал спрашивать, почему Шерлок справляется о местонахождении брата именно у него, но ему этот вопрос не понравился.

— Почему же ты не с ним? — спросил Шерлок. — Настолько утомил его своим очаровательным обществом?

— Тебе не кажется, что для второго волшебника Англии ты задаешь слишком глупые вопросы? — джентльмен вопросительно приподнял одну бровь, тем самым выражая искреннее недоумение. — Ты же сам только что призвал меня. И мне пришлось отвлечься от очень важных дел, чтобы удостоить тебя своим присутствием.

— При нашей первой встрече у меня возникло ощущение, что ты показываешься только тем, кому хочешь, и только тогда, когда хочешь, — заметил Шерлок. — И магические договоры ты тоже заключаешь по собственному разумению. Например, когда ты говорил, что заберешь половину жизни моего брата, я не подумал, что речь идет о половине суток.

— Ты не подумал, — заметил джентльмен. — А я виноват? Не ожидал меньшего от английского волшебника, все вы горазды перекладывать ответственность за свои решения на нас.

— Я, разумеется, не ожидал меньшего от эльфа, — продолжил Шерлок. — Меня предупреждали, что вы непредсказуемы и коварны. Но ответь мне на вопрос: почему тебе нужен именно он? Почему не я?

Джентльмен сделал шаг вперед, больше похожий на танцевальное па, и едва уловимо коснулся кончиками пальцев подбородка Шерлока.

— Дело в том, английский волшебник, не видевший ничего дальше собственного носа, — шепнул он, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть Шерлоку в глаза, — что твой брат благороднее, умнее и красивее тебя. И если у кого-то из нашего благородного и чрезвычайно разборчивого племени есть выбор, вполне резонно, что этот выбор падет на лучшее, а не на того, кто считает себя волшебником, но при этом ничегошеньки не смыслит в магии без своих драгоценных книг!

— Допустим, — согласился Шерлок. Взгляд джентльмена пробирал его до самых костей, но он не подавал вида, продолжая бесстрашно смотреть в темные глаза. — Ведь у меня нет волшебного слуги и мне неведома иная магия. Конечно же мне остаются только книги.

На лице джентльмена отразилось непонимание и что-то похожее на растерянность.

— Ты? Предлагаешь? Мне? Стать? Твоим? Слугой? — раздельно спросил он, в уголках его губ дрожала улыбка. Не то лукавая, не то безумная.

— Я предлагаю тебе пересмотреть наш договор, — ответил Шерлок. — Если тебе нужен спутник, я готов им стать. Добровольно. И не нужно никого держать при себе магией.

На лице джентльмена отразился искренний интерес.

— Ты видимо думаешь, что сделал мне невероятно щедрое предложение, да? Почему ты считаешь, что меня может заинтересовать волшебник, который вместо магии занимается какой-то недоалхимией?

Шерлока раздражало то высокомерие, с которым эльф обращался к нему. Но вместе с тем ему хотелось понять, постичь и измерить то неясное чувство, которое возвращалось к нему снова и снова, когда он смотрел джентльмену в глаза.

— Я думаю, тебе следует пересмотреть свое мнение по поводу моих магических и умственных способностей, — наконец отрезал он, разрывая зрительный контакт.

В ответ джентльмен рассмеялся, взмахнул полой пальто, как заправский фокусник, и, крутнувшись на пятках, исчез в зеркале. Мгновение — и искрящийся туман развеялся, будто его и не было. Комнату наполнил мрак.

Шерлок поднялся в гостевую спальню: предстояла долгая ночь. Последняя ночь его брата в Иных Краях.

***
— … и я вспомнил сказку о дубе, которую ты рассказывал мне год назад. Я тогда думал, что ты несешь бессмыслицу. Если бы я догадался сразу, тебе не пришлось бы ждать так долго. Но я не был готов к тому, что магия пустит корни в моей жизни. Нет, не говори ничего, просто знай, что я… знаю теперь, почему ты так предостерегал меня от эльфийской магии. Я знаю, что произошло с нашим братом, и догадываюсь, что и ты закончишь так же. Поэтому я собираюсь снять с тебя чары. Я нашел брешь в договоре и ясно вижу, как все провернуть. Только есть одна проблема: я не хочу, чтобы и ты тоже умер от тоски по нему.

Шерлок ожидал услышать очередную притчу о фейри, но вместо этого Майкрофт сказал менторским тоном умного старшего брата — таких интонаций Шерлок не слышал от него уже давно:

— Не думал я, что ты впустую потратил год на изучение моей библиотеки. Если виной тому не сами чары, смерть от тоски не придет.

Шерлок не подал виду, насколько его поразил ответ. Несмотря на то что Майкрофта рядом с эльфом держало заклятие, Майкрофт любил бывшего волшебного слугу по-настоящему. А значит, он не умрет от тоски по Иным Краям, как это случилось с их третьим братом, Шерринфордом, чей дневник джентльмен бережно хранил в сорочьем гнезде.

— Тогда ты понимаешь, что я собираюсь сделать, — сказал Шерлок.

— Понимаю, но не уверен, что он это оценит. Может быть, стоит просто нейтрализовать заклятие? Ты ничем не рискуешь — ни моей жизнью, ни его.

Шерлок молчал. Майкрофт поднял взгляд от стола, который внимательно изучал в течение всей беседы, и прочитал во взгляде Шерлока то чувство, которое давно подозревал у себя.

— А, вот оно как. В таком случае ты все делаешь правильно. Я сделал бы так же.

— И ты тоже? — Шерлок вздохнул с облегчением. — Но тогда почему ты уступаешь мне?

Майкрофт вдруг сбросил с лица ледяную маску, и Шерлок, вероятно, впервые увидел его настоящего — с живым сердцем, полным боли.

— Потому что ты совсем не похож на Зеленого Бога, — ответил Майкрофт. — И ты сможешь избавить его от пустоты, потому что в тебе он будет видеть только тебя, а не того, другого.

— А наш брат… Шерринфорд тоже был похож на Зеленого Бога?

— Нет. Эльф похитил его из прихоти, а после того как я отказался из-за этого от его помощи, вернул — полным иссушающей тоски. Шерринфорд умер через год. Я не знал, что он вел дневник и что… эльф сохранил.

Они сидели в полной тишине.

— Если бы ты больше доверял мне… — начало было Шерлок. — Если бы рассказал…

— Ты не хотел ничего слушать о магии. Ты пресекал все мои попытки сделать из тебя выдающегося волшебника. Я поражен, что ты достиг таких вершин всего за год. Впрочем, ты прав. Нам обоим стоит больше доверять друг другу. А теперь поторопись, пока не началась гроза.

***
Шерлок шагнул из дождя на тропу.

Тропа напомнила ему лунную дорогу, она так же сияла тихим серебристым светом среди черных деревьев. Сорочье перо вело его сквозь древний лес, сквозь старые деревья, обладавшие разумом. Если бы Шерлок был эльфом, он бы заговорил с ними и заключил союз, но он был всего лишь английским волшебником, который учился магии по книгам. К счастью, в книгах было почти все необходимое для путешествий по Стране фей. Шерлок вспомнил несколько охранных заклинаний и на всякий случай проговорил их вслух. Перед дворцом-в-холме он повторил их опять, покрепче сжал в ладони перья и вошел в пустой глухой зал.

Прежде Шерлок видел этот зал только в зеркалах и воде, но сразу узнал и туман, стелящийся по полу, и круглый, почти шаровидный хрустальный трон посередине. И стол, покрытый тяжелой карминовой скатертью, и расставленные по столу подсвечники.

Шерлок огляделся в поисках сороки. Она сидела высоко, раскачиваясь на хрустальной люстре кроваво-красного цвета.

— Приветствую тебя, Король-Сорока, — громко сказал Шерлок.

Сорока увидела его и стрелой ринулась вниз, целясь Шерлоку прямо в глаза. Шерлок молча поднял перед собой три пера. Но не успел он произнести заклинание защиты, как сорока стремительно пролетела мимо, едва коснувшись хвостом его щеки. Он почувствовал ледяной холод, но и только.

Сорока опустилась на стол, а через мгновение исчезла. На столе вместо сороки сидел он.

— Ха, — сказал джентльмен в одеянии цвета грозового неба. — Ты действительно пришел добровольно, как и говорится в том занудном пророчестве. Но зачем? Я тебя не приглашал.

Шерлок сдержанно поклонился и ответил:

— Я не могу ждать сто лет до проведения обряда, разрушающего твое заклинание, а убивать тебя мне ни к чему. Поэтому я пришел к тебе лично, о Король-Сорока, чтобы сообщить, что наш договор расторгнут.

— Ты блефуешь. Ты не можешь расторгнуть договор и оставить своего драгоценного брата в живых, а его смерть разобьет тебе сердце.

Шерлок медленно протянул в сторону джентльмена левую руку. Очень медленно, чтобы джентльмен как следует разглядел, что на руке Шерлока недоставало мизинца.

Гнев загорелся в глазах джентльмена, и его дворец отозвался на невысказанный крик: он задрожал, свечи вспыхивали и гасли, скрипели скрипки и ухали совы. Запах крови и льда смешался с запахом луговых трав.

— Пожалуй, стоит снизойти до разъяснений, — громко произнес Шерлок. И все затихло.

В ответ на вопросительный взгляд эльфа Шерлок подошел к столу и уселся во главе. Эльф развернулся к нему, продолжая сидеть на столе и болтать ногами, обутыми в черно-зеркальные туфли.

— Это было блистательное представление с якобы убийством, я в восхищении. Та девушка, надо полагать, сейчас тоже в Иных Краях?

Джентльмен промолчал.

— Ты не собирался убивать Майкрофта. Но тебе нужно было устроить все так, чтобы я поверил в его смерть. Тебе нужно было вынудить меня вызвать тебя и заключить с тобой договор. Горчичное зерно не было ядом, оно было проводником твоего заклинания, вызывающего мнимую смерть. Наш контракт скреплен ложью с твоей стороны, и потому в нем была брешь. Я использовал заклинание замены собственного изобретения. Тебе был нужен очаровательный спутник, и теперь им буду я, а Майкрофт свободен от тебя.

Джентльмен зловеще и весело улыбнулся.

— Свободен? Да он иссохнет от тоски по мне в течение года. Но передай ему, что я всегда приму его назад. Со мной он будет счастлив, чего не могу обещать тебе.

— Мой брат сильный волшебник, но я уверен, ты это знаешь, если служил ему прежде.

Джентльмен горько усмехнулся:

— Вот куда приводит несравненная доброта и душевное благородство! Моя редкая проницательность твердила мне избавиться от тебя, но я не хотел огорчать моего дорогого Холодного Майкрофта твоей безвременной кончиной. Как оказалось, я напрасно медлил и позволил тебе разлучить нас. — Он принял беззаботно-веселый вид. — Что же, я пересмотрел свое мнение о твоих… м-м-м… способностях! Удиви меня еще.

Шерлок не собирался раскрывать все карты, но кое-чем решил поделиться.

— Зеркало показало мне сороку как убийцу Майкрофта, и я прочитал о сороках все. «Насмешница» — одно из наименований сороки в Ирландии, так же как и «француженка». А истории, которые Майкрофт рассказывал мне под заклятием, я слушал очень внимательно и находил в них много смыслов. Что до твоего прозвища, то я нашел одно из твоих гнезд. Там был дневник, который вел мой второй брат во время плена у тебя. Я почерпнул там немного сведений о тебе и твоем славном прошлом.

— Хм, вот оно как, — задумчиво проговорил джентльмен. — Я заметил, что гнездо кто-то посещал, но подумал на зверей или птиц. Я мог бы превратить тебя в ворона, волшебник-подменыш. Превратить в ворона и зажарить на медленном огне. А потом подать Майкрофту на ужин! Можжевеловые ягоды очень хороши с воронами!

Он расхохотался, но отчего-то горько, а не весело. Шерлок взял в руки свечу и прошептал заклинание. Свеча загорелась тихим светом. Шерлок простер над ней руку и проговорил:

— Сорока говорит с вороном, ворон говорит с дождем.

Это была первая часть заклинания принятия. Если джентльмен ответит на него, то их новый договор вступит в силу. Шерлок был уверен, что джентльмен не станет этого делать: он был весь разочарование, словно вместо красивой живой игрушки-человека ему вручили мокрую выдру.

Если джентльмен не ответит или промолчит, тогда договор будет окончательно расторгнут, Шерлок получит свой палец назад, как Майкрофт уже получил свой, и сможет забыть о джентльмене, его глазах, в которых сияет бездна, и его волосах, блестящих и черных, как перья сороки.

Джентльмен сделал едва заметное движение рукой и зажег свою свечу.

— Дождь говорит с морем, море говорит с ветром, — печально сказал он.

Свечи вспыхнули и погасли. Холод и колокольчики окружили Шерлока со всех сторон, но ему стало жарко от того взгляда, который подарил ему хозяин Туманного Сорочатника.

— Ты — ключ к его сердцу, я не могу так просто отпустить тебя, мой новый волшебник. Но почему ты добровольно отдаешь мне половину жизни?

— Я отдал бы всю, если бы тебе это помогло. Но пока ты живешь прошлым, ты так и будешь блуждать в тумане, Король-сорока.

— Король-сорока — имя из сказки. Для тебя я просто Джим.

Где-то там, над бругом, с неба хлынул дождь.

@темы: Творчество: фанфикшн, Размер: миди, Персонаж: Шерлок Холмс, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: pg-13, Категории: драма, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: слэш, Персонаж: ОМП, Категории: АУ, Категории: фэнтези, Категории: джен, Категории: кроссовер, Категории: ангст

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Название: Джим и Ледяной король
Автор: Akitosan
Бета: Седьмая Вода
Размер: мини, 1870 слов
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти, Майкрофт Холмс
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждение: дарк!Майкрофт, лайт!Джим
Краткое содержание: Джим знает, что за темными делами в Британии стоит кто-то из правительства, и очень хочет встретиться с ним лично.
Примечание: написано на ЗФБ для WTF Darkvers 2017 по мотивам заявки:

Можно дарк!Майкофта?

Можно дарк!Майкофта? Не серого, не "творю зло во имя Англии", а реально даркового, который все ветви власти под себя подмял, проводит нужную ему политику силы, тайно поддерживает международных террористов, чтобы пугалка под рукой всегда была, недовольные исчезают или несчастные случаи с ними происходят, вот это вот все - такой вот диктатор под маской скромного чиновника. Ну и опционно хотелось бы Джима, который из благородных или неблагородных целей, но с ним борется )))

Ты долгие годы
Скрывался на дне.
И мене текел
Написал на стене.

Ты звал короля,
За тобой он придет
И в темные воды
Тебя унесет.

В его королевстве
Лишь рыбы и льды,
Нет света, лишь тени,
Друзья же — враги.

Он сети раскинет,
Тебя он найдет —
Король Ледяной,
И к себе заберет.

Баллада о Ледяном Короле

Официально Шерринфорда не существует. Шерринфорд — остров средь темных вод, населенный призраками и туманами, страшная сказка, зловещий шепот в темноте. Там вершатся великие дела — ужасные, но великие. Джим любил страшные сказки с детства, но когда взялся за изучение вопроса, то выяснил, что нет никаких призраков, Шерринфорд — реальное место, и правит там некий Ледяной человек — тот, кто владеет Британией по праву ума.

У Ледяного человека повсюду камеры слежения. Он знает о людях все, что можно узнать с помощью новейших технологий. Сам он никогда не действует. Он только отдает приказы, которые неукоснительно исполняются. Никто не хочет попасть в могилу или Шерринфорд. Кроме разве что Джима.

Джим консультирует тех, кто хочет остаться в живых и покинуть страну. Легко переправить из Британии на континент одного-двух человек, семью сложнее, группу — почти нереально. Никто из тех, кому удалось начать новую жизнь, не говорит о том, что ему пришлось пережить в родной стране. У стен есть уши. У Ледяного человека сеть агентов по всему миру.

Джим консультирует тех, кому нужно остаться в живых и остаться в Британии. У Джима есть разветвленная сеть мест, где можно скрываться какое-то время — от нескольких дней до нескольких лет. Какие-то убежища правительство находит, и не всегда пустыми. Не всех удается спасти — таковы издержки профессии. Джим — последняя надежда для тех, кто отчаялся, но Джим — не панацея от всех бед.

Ледяной человек знал о Джиме, но не препятствовал его деятельности. У Джима нет семьи, нет привязанностей, нет слабых точек, на которые обычно давят. У Джима нет никого, кого бы он хотел защитить. Его можно только уничтожить. Но Ледяной человек умен. Он понимает — если убить Джима, на его место придет другой: так работает сеть Джима.

Джим всегда любил загадки. Шерринфорд был загадкой. Исчезновение людей, недовольных правительством, было загадкой. Внезапные смерти в больницах, построенных филантропом Кэлвертоном Смитом, были загадкой. Теракты, о которых правительство знало заранее, происходили, исправные самолеты падали в море. Медиамагнат Чарльз Огастес Магнуссен обещал опубликовать в своей газете шокирующие результаты журналистского расследования о катастрофе над Северным морем. У его секретаря нашли детское порно на компьютере, а самого Магнуссена обнаружили мертвым на террасе Эпплдора. Очевидцы говорили, что видели над его домом правительственный вертолет, но потом сказали, что ошиблись. А потом оказалось, что никаких очевидцев не было.

— Это было НЛО, — сострил тогда Джим. — НЛО прилетело и убило Магнуссена. А потом исчезло.

Джим очень хотел встретиться с Ледяным человеком лично. Нужно было удивить его, поразить. И Джим вывез из Англии двести человек на борту «007 Эйр» — то был беспрецедентный и блестяще исполненный план. Джим отправил СМС на один из номеров, которые, как он думал, принадлежат ему. Реакция превзошла все его ожидания. Вместо обычного ледяного молчания ему позвонили.

Голос у Ледяного человека оказался тихим и усталым, как у замученного детскими выходками отца семейства:

— Зачем вы это сделали, Джим? Почему бы вам не перестать играть в Робин Гуда?

— Зачем все это делаете вы? Почему бы вам не перестать играть в серого диктатора?

Молчание. Долгое. Джим подумал, что по ту сторону трубки никого нет.

— Ну скажем так, мир для меня — аквариум, а люди — рыбы в нем. Если бы у вас были рыбы, вы бы о них заботились, верно? И никто не называл бы вас диктатором из-за того, что вы знаете, как лучше обустроить аквариум для ваших рыб. Советую вам более не привлекать моего внимания, иначе я буду вынужден вам его уделить.

Джим испытал воодушевление: его приняли всерьез!

— Я давно мечтаю с вами познакомиться, а вы вот так предлагаете мне экскурсию по вашему аквариуму? Это же Рождество какое-то!

— Я предлагаю вам уйти на дно, где вам и место, — голос в трубке стал зловещим. — Или вы станете экспонатом.

Джим не успел сострить по этому поводу. В трубке послышались короткие гудки.

Джим сорвал огнетушитель со стены и закружился с ним в счастливом танце: теория оказалась верна — тайный правитель Британии существует, и он заметил Джима! И если продолжать в том же духе, они обязательно встретятся!

Они встретились на Рождество.

Джим ждал, что за ним придут, ведь он снова привлек слишком много внимания. Он знал, что Ледяной человек связан со знаменитым сыщиком-консультантом Шерлоком Холмсом узами родства. Шерлок был болезненно правильным молодым человеком с принципами, наркотической зависимостью от игр в детектива и холодным сердцем, которое, впрочем, хотя бы у него было. Джим стал для Шерлока совершенным противником, он думал, что из Шерлока можно вылепить идеального союзника в борьбе с невидимой диктатурой, но, когда Джим открыл Шерлоку правду о сути их противостояния, Шерлок не поверил ему. Зато терпение высокопоставленного родственника Шерлока подошло к концу.

В сказке за Джимом прислали бы огромные ледяные сани с запряженными в них белыми лошадьми, в реальности прилетел черный правительственный вертолет. Двое вежливых людей с пушками предложили ему пройти с ними. У них был наготове транквилизатор, у Джима наготове был план Б, но Джим же сам хотел побывать в Шерринфорде, разве он мог отказаться от такого любезного предложения?

Шерринфорд, как Джим уже выяснил, располагался на отдаленном острове и де-юро был подземной тюрьмой для особо опасных неизлечимых преступников, но Джим также знал, что опасные неизлечимые преступники нынешним правительством используются для иных целей: для отвлечения внимания прессы, внушения страха в сердца обычных граждан. Де-факто Шерринфорд был еще и тюрьмой для инакомыслящих — тех, кого не стоило утилизировать. Личным аквариумом Ледяного человека.

Джима тщательно просканировали и обыскали, прежде чем впустить в святая святых. Дверь закрылась, он оказался в просторной комнате в серо-синих темных тонах. Антикварные свечи, полумрак, из полумрака к Джиму медленно выплыла акула-молот, он протянул к ней руку, и рука его наткнулась на пуленепробиваемое стекло. Аквариум. Акула повернула в сторону и уплыла вглубь своей маленькой стеклянной квартирки.

— Добрый день, Джим, — сказал уже знакомый голос за спиной. — Я Майкрофт Холмс, но вы уже, конечно же, выяснили, как меня зовут.

Джим не знал. Красивое имя — Майкрофт. Звучит как название древнего озера. Кажется, он произнес это вслух.

— От меня не укрылся ваш живейший интерес к прошлому нашей семьи. Сначала вы пытались подобрать ко мне ключ через моего брата, потом взялись за наше родовое поместье. Какая жалость, что оно сгорело, да?

— У вас там удивительные надгробия. Поразительно нарочитая бессистемность. Там похоронены ваши первые жертвы?

— Сядьте.

Майкрофт Холмс зажег светильник, и Джим смог разглядеть его лицо. Он был мало похож на Шерлока, но был такой же высокий. Не очень приметная внешность, относительно привлекательная, зато потрясающий взгляд: жесткий и ледяной, Джим никогда раньше с таким не сталкивался. Майкрофт пугал больше, чем акула за его спиной, потому что между ним и Джимом не было стекла.

— У вас изысканный вкус, — Джим кивнул на галстук с сороками.

— Благодарю. Вы слишком долго трепали мне нервы противоправной деятельностью, так что надеюсь, вы попрощались с вашими друзьями по подполью, прежде чем принять мое приглашение. Камера для вас уже готова. Но сначала мы побеседуем, если не возражаете.

Джим впервые за все время в Шерринфорде ощутил дискомфорт. Так значит, вот так это и происходит. Никакого показательного суда. Просто прилетает вертушка и пара вежливых мордоворотов увозит тебя к другим призракам.

— Вот как. У вас же нет доказательств против меня.

Майкрофт любезно улыбнулся:

— Доказательства — это формальности, дорогой Джим.

— Для правительства обычно нет. Вот подброшенные доказательства — норма, а чтобы совсем без них — это как-то совсем бесчестно. Я ожидал от вас большего изящества.

— Где вы видели честное правительство? В кино?

Джим не ответил. Вертолет прилетел неожиданно, он успел сообщить только «за мной пришли», но куда пришли, куда увезли, что делать — этой информации у его людей не было. Впрочем, инструкции на крайний случай были разработаны давно, они помогут вести дела, но не помогут ему самому. Единственной надеждой Джима мог бы стать влюбленный в него Шерлок, но Шерлок не пойдет против системы: это они уже выяснили. Там, на крыше.

Джим взял себя в руки, и внутренняя тряска ушла на второй план.

— Итак, я жертвенный агнец.

— Нет. Вы — мой рождественский подарок от Шерлока, — весело глядя на него, ответил Майкрофт. Звучало почти так же весело, как гробовщики забивают последний гвоздь в крышку гроба, в котором похоронен живой человек.

— Оу, — держась за улыбку как за спасательный круг, сказал Джим и сел. Теперь они были на одном уровне. — Значит, Шерлок Холмс совсем не такой, каким я его себе представлял. Я думал, у него другие ценности.

— Он отлично маскируется под фрика, не так ли? Если даже вы думали, что он вне семьи. Конечно, нет. Наша семья — правящая элита общества, зачем бы ему возражать?

— Мне показалось, что между нами возникла особая связь.

— Да, он способен на глупости вроде влюбленности в вас, но я объяснил ему, что вы просто хотели через него подобраться ко мне. Я прав?

«И да, и нет», — подумал Джим.

— Шерлок сказал мне, что вы с радостью прилетите, если я вас позову. Вы никого не боитесь, вы знаете обо мне много, но все равно шлете мне поздравления с Рождеством. Человек, который никого не боится, бывает непростительно опрометчив.

— Рыба, вы хотели сказать.

— Да бросьте, — раздраженно воскликнул Майкрофт. — Никто не считает вас рыбой. У вас такой превосходный мозг! Мы все в восхищении.

Он заговорил более дружелюбно:

— Мозг не дается нам просто так, его нужно куда-то девать, пускать в дело. В нашей семье все роли распределены давно, у нас, если угодно, своя очень маленькая сеть из семи констант. И вот появляетесь вы — величина непостоянная, но равная нам по возможностям. Конечно же, мы с удовольствием смотрели на вас в естественной среде обитания. До поры до времени. Редкий вид, человек. Мы занесли вас в список. И вот вы здесь.

— И что же вы со мной намерены делать? — спросил Джим, немного удивленный таким поразительным высокомерием. — Пытки в рамках международных конвенций?

Майкрофт тепло улыбнулся:

— В Шерринфорде не действует международное право, Джим. Не могу обещать, что пыток не будет совсем, сами понимаете. Но в основном вы здесь для более тщательного изучения ваших интеллектуальных способностей и физических возможностей.

— А если я покончу с собой, никакого изучения не будет?

— Хороший вопрос. Ваш превосходный мозг немедленно отделят от всего остального и поместят в специальный контейнер. Шерлок думает, что его можно оцифровать и вписать в программу для управления Британией, но я так не думаю. Вы можете быть опасны и после своей безвременной кончины. Вас невозможно контролировать.

Майкрофт, очевидно, думал, что Джим почувствует себя польщенным. Джим не чувствовал себя вообще. Хотел ли он превратиться в вирус, поражающий сеть семьи Холмс? Нет, он хотел уничтожить эту сеть, будучи живым, в здравом уме и трезвой памяти.

— Я недостоин такой высокой чести — ваших рук, копающихся у меня в мозгах.

— Почему моих? У меня есть высококлассные специалисты.

— Да, я забыл. Вы только смотрите через стекло, как рыбу потрошат.

Майкрофт одарил его столь примечательным взглядом потрошителя, что Джим обрадовался, что их разделяет стол.

— Думаю, вами я займусь лично, — сказал Майкрофт. — У меня достаточно времени, чтобы провести его часть без пользы. Но вы интересны мне, пока живы. После того, как из вас извлекут мозг, вы перестанете для меня существовать. Так что оставайтесь живым, мой дорогой Джим. Не умирайте как можно дольше.

Легкий, почти незаметный укол в основание шеи, и Джим упал из кресла на пол. Он еще был в сознании, когда Майкрофт присел рядом с ним на корточки.

— Хотели увидеть мой аквариум? Это возможно только изнутри.

Джим хотел сострить в ответ, но темные воды сомкнулись над ним.

Приду к Ледяному человеку, и он заберет меня.

@темы: Творчество: фанфикшн, Размер: мини, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: g, Категории: драма, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: АУ, Категории: джен

---

[Akitosan]

Название: Не для огласки
Автор: Akitosan
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 271 слов
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Джим Мориарти
Категория: преслэш
Жанр: ER, флафф
Рейтинг: PG
Предупреждения: няшный ООС
Краткое содержание: Джим вернулся.
Примечание: Написано на ЗФБ для WTF Fluff 2017

Джим врывается в кабинет Майкрофта с зонтиком наперевес и изображает стрельбу. Майкрофт картинно падает на стол, сраженный градом невидимых пуль.

— Ты убит на рабочем месте, — сообщает Джим довольно, садится и кладет ноги на стол. — Я вернулся.

— Я заметил, — ворчливо произносит Майкрофт, снова удобно устраиваясь в кресле. Но все же не сдерживается и радостно улыбается сквозь зубы. Он не видел своего законного супруга три года. Они поженились перед самым Рейхенбахом, вместо свадебного поцелуя и брачной ночи пожали друг другу руки и разошлись. Майкрофт в качестве свадебного подарка потребовал от Джима сдать его сеть, на что Джим сказал, что в постели они окажутся не раньше, чем Шерлок уничтожит его сеть, а Майкрофт скинет несколько кило. Шерлок справился за два года, Майкрофт — за три.

— Ну что, будем публиковать в газетах оглашение о помолвке? — спрашивает Джим, закуривая сигарету Майкрофта.

— Нет, не стоит, право, — Майкрофт становится нервным, когда дело касается семьи. — Это не для огласки. Нет.

— Новости? Кроме того, что пишут в «Таймс» и сети.

— Ты читаешь «Таймс»? Вот так новость! Дай подумать. Британия вышла из Евросоюза, Президентом США стал Дональд Трамп, я отхлестал Шерлока хлыстом в Сербии.

Глаза Джима сужаются, он тушит сигарету, подходит вплотную к креслу Майкрофта, склоняется над ним и касается мочки его уха губами:

— И что же, он стал послушным?

— Нет.

Дыхание Джима — дыхание дракона, оно обжигает. Майкрофт сглатывает застрявший в горле ком. Джим кладет руки Майкрофту на плечи и начинает разминать их.

— Как думаешь, если я его отхлестаю, станет? — задумчиво спрашивает Джим.

— Не думаю. Он взбесился, когда нашел у меня наше свидетельство о регистрации брака. Тебе не приходили от него гневные СМС три штуки в секунду?

— Приходили. Вот я и приехал, чтобы все успокоились. Особенно ты. Какой-то ты напряженный. Тебе надо расслабиться, я помогу.

Майкрофт удовлетворенно закрывает глаза: сегодня его ждет приятная ночь.

@темы: Творчество: фанфикшн, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Размер: драббл, Рейтинг: pg-13, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: флафф, Категории: пре-слэш

---

[AnnGeea]

Название: Дьявол за моей спиной
Автор:  AnnGeea
Форма: коллаж
Пейринг/Персонажи: Майкрофт Холмс/Джим Мориарти
Категория: слэш
Рейтинг: PG

@темы: Рейтинг: g, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: слэш, Творчество: коллаж

---

[Akitosan]

Название: Можжевельник в хрустале
Авторы: Akitosan и =Лютик_Эмрис=
Бета: Mycroft Arthur Holmes
Размер: миди, 4370 слов
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: флафф, романс, сказка, юмор
Рейтинг: PG
Предупреждения: милота, ООС Джима и малинового варенья. Осторожно, исходное условие: Джим по уши влюбился в Майкрофта!
Краткое содержание: — Я навещу вас, ничего? — безо всяких ритуальных приветствий спросил Джим на другом конце провода. Майкрофт сделал паузу, во время которой нормальный собеседник должен осознать, что нужно здороваться, и ответил: — Не забудьте захватить тапочки и голову какого-нибудь террориста.
Примечание: Написано на ЗФБ для WTF Morcroft 2016

Когда в доме зазвонил старинный проводной телефон с ручкой на боку, Майкрофт курил дорогостоящую сигару из сопредельного Соединенного Королевства, которое славилось на все Содружество Волшебных Миров именно своими замечательными сигарами. Такие сигары мог себе позволить не каждый чародей, и Майкрофт этим гордился. А эта была сделана по специальному заказу, с добавлением особых магических трав.

Впрочем, позволить себе такой телефон мог тоже далеко не каждый. Еще меньше людей осмеливались звонить Майкрофту прямо домой, поэтому не стоило большого труда догадаться, чей голос он услышит по ту сторону трубки.

Джеймс Мориарти. Магистр Черной Магии.

— Я навещу вас, ничего? — безо всяких ритуальных приветствий спросил Джим на другом конце провода. Майкрофт сделал паузу, во время которой нормальный собеседник должен осознать, что нужно здороваться, и ответил:

— Не забудьте захватить тапочки и голову какого-нибудь террориста.

На самом деле Майкрофту не были нужны террористы ни в каком виде, а тапочки для гостей у него на всякий случай были. В самом дальнем ящике на чердаке, нераспакованные.

—Я лучше банку с малиной из моего сада принесу, — ответил Джим уже менее бодрым голосом.

— А можжевеловые веточки у вас есть?

— Само собой. Вы верите в магию можжевеловых веточек?

— Только под воздействием сиреневого тумана.

Упоминание сиреневого тумана произвело на Джима впечатление.

— Знаете, как туман действует на малину? — Майкрофт знал, но позволил Джиму пуститься в объяснения. — Малина портится! Я загородил сад от тумана колбой, изготовленной специально для меня.

— Интересный способ, — вежливо признал Майкрофт. — Лично я отгоняю туман при помощи колокольчиков. Он боится их звона, вы знаете?

— Вы носите их на колпаке или к ногам и рукам привязываете?

Майкрофт услышал на другом конце провода неприятный его уху смех. Но сохранил спокойствие и сказал:

— Нет, развешиваю на кустах и ветках деревьев. Колокольчики не сочетаются со звездами на моем колпаке.

— Звездный колпак — вот это у вас Чувство Собственной Важности! — воскликнул Джим так, словно для него это стало новостью. Но Майкрофт почему-то принялся объяснять и выболтал лишнее:

— Это не следствие высокого самомнения, Джеймс, а всего лишь часть моей спецодежды. Еще у меня есть мантия, расшитая звездами.

И закономерно получил вопрос:

— Ого, а где вы работаете? То есть где, я знаю. Но кем? Волшебником, что ли?

Майкрофт от изумления положил сигару на пепельницу в виде звезды. Мориарти не знает? Не может быть, что он не знал!

— Я считал, что вам это известно. Вы же чрезвычайно догадливый, Джеймс, — стараясь не выдать удивление, ответил Майкрофт. — Да, я работаю Главным Волшебником на службе Ее Величества.

Джим вдруг замолчал, и Майкрофт дунул в трубку, проверяя, на проводе он все еще или нет, но Джим вдруг радостно заговорил:

— Мистер Холмс... Дорогой мой! Этого никак не может быть! Вы же скорее ведьма, чем добрый волшебник! Но в любом случае я еще больше хочу к вам зайти и принести не только малину с можжевельником, но и тетрадку со стихами, вам посвященными!

— А кто вам сказал, что я именно добрый? Добрые волшебники — это сказки, — важно произнес Майкрофт. — Приходите, только учтите, что все стихи, прочитанные вслух в моем доме, имеют дурное свойство исполняться.

— Мммм, хорошо, тогда я отберу самые достойные исполнения стихи. Вы злой волшебник! Настоящий! Я уже предвкушаю, как мы с вами предадимся совместному волшетворчеству! Уже бегу!

На другом конце провода что-то звякнуло и раздались короткие гудки.

Майкрофт хмыкнул и отложил телефон. Наверное, было не очень хорошо с его стороны сообщать Джиму о свойстве его жилища и не уточнять некоторых деталей. Но ведь он и не добрый волшебник. А совсем-таки наоборот. Поэтому Майкрофт отправился в сад, проверить, насколько хорошо разгоняют туман колокольчики. Ему бы не хотелось, чтобы урожай малины в королевстве был испорчен.

Тем временем Джим летел на крыльях волшебства по вычисленному им сложным магическим способом заветному адресу. Он довольно ловко миновал волшебные ловушки чисто по наитию и бросился к Майкрофту прямо в саду, но вовремя затормозил, завидев защитное заклинание, которое не смог бы просто так взять и обойти. В одной его руке был саквояж в виде колокола, на плече сидел белый ёжик, а в другой руке он нес стеклянную банку с малиной, прижимая ее к самому сердцу.

— Мистер Холмс, вот и я! — воскликнул Джим, в глазах его был восторг. — Я принес вам саквояж со стихами и можжевельником, только я вам его не отдам, потому что... вижу, что у вас и без можжевельника хорошо! И какая чудесная система охраны малины от тумана! Просто ошеломляюще!

— Благодарю, Джеймс, — улыбнулся Майкрофт, смущенно поправляя колпак со звездами. Ему невероятно польстило то, что Джим похвалил его колокольчиковую систему безопасности. Ведь он так долго ее разрабатывал! И намеревался продать патент Ее Величеству, которая, как всем известно, без ума от малинового конфитюра.

— Пойдемте в дом, выпьем чаю, — предложил он, глядя на белого ежика и размышляя о том, где Джим умудрился его раздобыть. Белые ежики водились только на севере Исландии, в погасших вулканах.

— Вы, должно быть, спрашиваете себя, откуда у меня белый ёжик, — весело болтал Джим по дороге к чаю. — И как я прошел мимо магических охранок. Так мы же с вами коллеги, милый, милый Майкрофт! Я злой волшебник на службе у самого себя! А каждый уважающий себя злой волшебник должен прыгнуть в погасший вулкан на севере Исландии и найти там ёжика. А я очень, очень себя уважаю, клянусь малиновым вареньем!

— Хм, — только и сказал Майкрофт. Потому что других аргументов у него не было. Он всегда хотел добыть белого ёжика, но до чертиков боялся погасших вулканов. Даже действующих вулканов не боялся, а тут такая незадача. Но несмотря на отсутствие ёжика, в каждом движении Майкрофта сквозило исключительное уважение к себе.

Они прошли на веранду, где уже был накрыт чайный стол. Вокруг светящегося магического шара летали ночные бабочки, благоухал цветущий жасминовый куст, полевые хрущи задумчиво обгладывали ядовитый плющ и падали замертво на землю.

— До чего у вас мило! — восхищенно щебетал Джим, усаживая ёжика на стол рядом с собой (и банку тоже) и устраиваясь на саквояже. — Зайдешь бывало к злому волшебнику, а у него сплошная готика — скука! Черный цвет, черепа, кровь в бокалах! А у вас так мило, жасмин! — Он вдохнул запах жасмина и закашлялся. — Ядовитый плющ! Как он цветет!

— Фи, это так предсказуемо, — поморщился Майкрофт, задумчиво стряхивая трупики жуков со своего стула. — Законы жанра созданы для того, чтобы их обходить. Я следую этому правилу всегда, когда есть такая возможность.

Он взял заварник и налил чаю в большие чашки Джиму и себе. Потом сорвал веточку жасмина и задумчиво ее понюхал.

Джим, с лица которого не сходило радостное выражение, вскочил с саквояжа, достал из него вазочку и тетрадку и снова сел. В вазочку он налил варенья из своей стеклянной банки.

— Милый мистер Холмс, скажите, вы любите класть пиявок в зелье? Вы используете в своих магических ритуалах живых мышей и кроликов? Простите, у меня так много вопросов, ведь я впервые вижу другого злого волшебника и очень взволнован!

— Пиявки? — Майкрофт удивленно приподнял брови. — Нет, что вы, это же сущей воды дилетантство! В зельях я предпочитаю использовать исключительно растительные компоненты.

Он сел за стол и сосредоточенно помешал чай сорванной веточкой жасмина.

Что бы Майкрофт ни говорил, Джим расцветал все сильнее и сильнее, словно любое высказанное слово повергало его в полный восторг. Джим дал ёжику доесть свое варенье и, глядя на Майкрофта любящим взором, тихо произнес:

— Вы идеальны. Я хочу читать вам стихи.

— Разумеется, вы можете прочесть мне стихи, но я должен предупредить вас снова, что все стихотворные формы, произнесенные в этом доме, сбываются, — сказал Майкрофт, внимательно глядя на него.

— Нет ли в этом какого-то подвоха? — настороженно, но не снимая улыбки с лица, спросил Джим, раскрывая тетрадку. — Мне бы хотелось, чтобы все сбылось в точности, понимаете? Я пишу стансы к вам уже довольно давно, и баллады, и поэмы, и просто философскую лирику, но мне бы хотелось, чтобы осуществился какой-то более легкий жанр, чтобы сбылось приятное, вы понимаете?

Майкрофт неопределенно пожал плечом, с легкой улыбкой глядя ему в глаза. Потом он аккуратно налил себе варенья в розетку и зачерпнул его ложечкой.

— Необыкновенно вкусное варенье, — сказал он, попробовав, — вы добавляете туда розовые лепестки?

— Розовые лепестки! — медленно повторил Джим, что-то соображая. — Пожалуй, да, можно начать с этого стихотворения. Я написал его, глядя на вашу фотографию, ну помните, где вы в красном галстуке и с булавкой в виде розы? Это была пятидесятая фотография, которую мне удалось получить, я должен был это отметить. Так что я лежал в ванной, полной розовых лепестков, потягивал волшебный малиновый коктейль из длинного, — он сделал паузу, — хрустального бокала и, глядя на вашу фотографию, написал следующее:

Люблю я вас, когда мы в ванной
средь пены ясной и морской
сидим зализываем раны,
ну и целуемся порой.
Гремят раскаты файерболов,
шумят жасминовы кусты,
но с вами мне не страшен холод
незримой сладостной тоски.
Под сенью роз снимая галстук,
и следом — остальное все,
вы говорите мне: "проказник!",
а я смеюсь — тепло и зло.
Мы розы с вами посадили,
уж облетели те кусты,
но в ванной все же мы любили,
и вы мне говорили "ты".

В тот же миг, когда Джим договорил последнюю строчку, магический шар, освещавший веранду, замигал и погас. Окружающий мир погрузился во мрак. Майкрофт произнес сквозь зубы какое-то слово, очень похожее на ругательство.

Откуда-то пахнуло тиной, в тишине послышался надрывный писк комара, а затем раздалось кваканье лягушек.

— Черт бы побрал ваши поэтические образы! — воскликнул Майкрофт. — Не двигайтесь!

Шар снова замигал, разгораясь. И Джим смог увидеть, что теперь они сидят на полянке, посреди... болота.

Джим втянул в себя затхлый запах болот и расхохотался.

— Вы наколдовали для меня это чудесное болото с милейшими комарами просто потому, что вам не понравились мои поэтические образы? Милый мистер Холмс, да вы романтичнее, чем я думал! Ванна и розы — такой вздор, среди тины этим гораздо веселее заниматься! Единственное, что повергает меня в печаль, — вам все-таки не понравились мои стихи. Я понимаю, это не лучшее про нас с вами, а про болото у меня тоже есть. Но там...— он запнулся. — Там все очень... запущенно. Порой, когда надежды так зыбки, воображение показывает такие картины...

Майкрофт мрачно посмотрел на него, продолжая помешивать чай серебряной ложечкой.

— Нет, дражайший мистер Мориарти. Все произошло именно так, как я вас предупреждал, — сказал он, поднимая на Джима взгляд. — Все стихи, прочитанные в моем доме, исполняются. Но если их произношу не я, они сбываются с точностью до наоборот.

— О, неужели вы ожидали, что я с ходу начну читать вам про болото, чтобы мы оказались в душистой ванной? Вышло бы неловко, — Джим сжимал и разжимал пальцы от смущения. — Мы еще не так хорошо знакомы в реальности, вот в стихах... другое дело. Ну же, улыбнитесь! Болото — это ваша естественная среда обитания, в переносном смысле конечно, но вы же этим и занимаетесь: внимаете кваканью и ловите комаров. Так что вы предлагаете? Мне почитать вам еще? Или, быть может, мы бы с вами покопались вместе в тине? Тина очень полезна для ванн.

— Вам болото подходит не меньше, — Майкрофт скорчил презрительную гримасу, — вы любите копаться в грязи и выуживать из нее всякие тайны. Думаю, мое заклинание уловило ваше тайное желание очутиться здесь.

Раздалось пронзительное кваканье, затем бульканье, словно в жижу прыгнуло сразу несколько лягушек.

Джим принял презрительную гримасу Майкрофта за самую очаровательную улыбку, какую только видел в жизни. Так что шпильку по поводу болота и грязи он разумно пропустил мимо ушей.

— Итак, очаровательный мистер Холмс, — лучезарно улыбаясь, подытожил он, — мы с вами любим копаться в грязи, и вот мы имеем такую возможность. Можно поискать в тине сокровища, можно поискать сокровища в душе друг у друга. Разумеется, я всегда хотел очутиться где-то с вами в каком-нибудь интересном месте, — он оглянулся окрест, — что же, сойдет и так. Главное же не где, а с кем.

— А может быть, вам стоит сочинить новое стихотворение? — предложил Майкрофт, усилием воли превращая унылую физиономию в нечто более удобоваримое. — Понимаете ли, пока действует ваше заклинание, я не могу его отменить. Действовать оно будет еще в течение часа, а за это время мы вполне можем уйти в трясину. Вот тогда у нас будет целая вечность для того, чтобы насладиться поисками сокровищ.

Джим был доволен как кот: Майкрофт хотя бы нехотя, но оценил и стихи, и волшебную силу Джима. Джим был так счастлив, что у него теперь есть такой живой настоящий Майкрофт, такой же понимающий, волшебный и очаровательный, как и в его стихах, только реальный. И действительно волшебник.

— Вы хотите еще стихов? Извольте! Но вы уверены, что новое заклинание не сделает хуже? В трясине есть хотя бы что-то знакомое, а если грянет что-то более... — Джим чарующе улыбнулся, — удивительное?

— Терновый куст? — Майкрофт вопросительно приподнял левую бровь. — Учитывая вашу любовь к поэтическим образам и аллегориям.

Он осторожно покосился вниз и увидел, что островок суши, на котором они сидели (прямо скажем, это была просто большая болотная кочка), медленно, но верно погружается в трясину.

— Кстати, на раздумья у вас не более десяти минут, — добавил он. — Сомневаюсь, что у нас с вами получится искать сокровища на дне болота, скорее нас самих там кто-нибудь найдет. Или не найдет.

Джим быстро полистал тетрадку и нашел то самое, о чем говорил Майкрофт. Терновый куст, конечно же! Джим написал о Майкрофте как терновом кусте после того, как… Да, несомненно, оно подойдет как нельзя лучше.

— Ну что же, давайте про терновник, — откашлялся Джим-стихотворец, слегка погладив своего белого ёжика по колючкам.
— Мы говорили о кустах терновых,
Колючих, как ваш взгляд, как ваш язык,
О зарослях — таких непроходимых,
Что не пройти чрез них за миг.
А вы хотели говорить о сливах,
Я же хотел о полировке древесины
Вам рассказать неторопливо, ибо
Зачем нам торопиться? Тёрн высок,
Мне никогда до вас не дотянуться.
Но если на мгновение лбом прижметесь
К стеклянному терновнику души,
Он разобьется, хоть и зимостойкий.
Что ваше равнодушие тому,
кто думает о вас в глуши?

Магический шар снова замигал, словно рождественская елка, отчего Майкрофта немедленно начало тошнить. Он всегда ненавидел хвойные деревья. Кроме можжевельника, конечно.

Он поспешно зажмурился и почувствовал на лице мощный порыв ветра, а потом все неожиданно стихло.

Когда он снова открыл глаза, то сперва порадовался, что теперь они находятся не посреди болота, а в самой гуще зарослей вереска.

Майкрофт любил вересковые пустоши, ведь в них заключалась большая часть английской магии. Правда, на этом плюсы и заканчивались, потому что они вместе с Джимом (а также с ежиком и чайным столом) оказались заключенными в стеклянный куб, закрытый со всех сторон.

— *@#! — с чувством сказал Майкрофт.

Джим несколько раз моргнул, не в силах скрыть нахлынувший на него восторг: не каждый день ему доводилось читать стихи Майкрофту и не каждый день его гениальные творения буквально оживали на глазах. Стеклянный куб как метафора души Майкрофта, рождественский вереск! — какой же он красивый! — однако вакуум, который куб создал вокруг, должен был несколько охладить радость Джима.

— О да, стекло гораздо лучше трясины, оно защитит нас от всех бурь, — сказал Джим, запивая свой восторг холодным чаем.

Все еще изощренно матерясь себе под нос, Майкрофт встал и подошел к стеклянной стене. По ту сторону преграды из кустов выбрался лепрекон, но, увидев куб и людей в нем, бросился наутек.

— Кажется, сбываются мои наихудшие опасения, — сказал Майкрофт, проводя по стене рукой. — Это не стекло, Джеймс. Это хрусталь.

— Если хрусталь, то от него должна идти прохлада, — Джим неторопливо поставил чай на стол и присоединился к исследованию стены: она не нагрелась от прикосновения его ладони, так что Майкрофт был прав. Как обычно.

— Прекрасно, — заключил Джим. — Вокруг нас дыхание дракона, и нам только и остается, что погрузиться в бесконечный сон.

"Сон любви, — закончил Джим про себя. — Подходящее название моей новой баллады".

— Я слышал, хрусталь лишает волшебников волшебной силы, — продолжил Джим. — Но вас-то, я надеюсь, это не касается?

Майкрофт поджал губы. Последний вопрос Джима звучал, как явная издевка, но вряд ли она была произнесена намеренно.

Он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и справиться с накатывающим приступом паники. Потому что больше, чем лишиться своей волшебной силы, Майкрофт боялся оказаться в замкнутом пространстве, из которого нет выхода.

Но никто не должен был знать об этом. А особенно — Мориарти.

Джим щелкнул по хрустальной стене — стена издала жалобный звон — и подошел к Майкрофту: Майкрофт выглядел странно с закрытыми глазами и непонятной дрожью, да и выражался непривычно. То матом, то загадками. Впрочем, Джим любил загадки.

— Не очень-то приятно чувствовать себя потерянным, не правда ли, милый Майкрофт? — обманчиво-ласково произнес Джим. — Но теперь, если вы попробуете пробиться через эту хрустальную стену, вы сможете представить каково всем нам — тем, кто к вам неравнодушен, иметь дело с вашим очарованием.

Майкрофт пробурчал что-то по поводу того, где именно он видел свое очарование, хрустальные стены вообще и хреновых поэтов в частности. Причем цензурными в этой речи были только предлоги "в" и "на".

Джим приподнял брови в удивлении и подумал, что недурно будет запомнить несколько столь изящных идиом для своих будущих заклятий в отрасли черной магии.

В это время Майкрофт побледнел и медленно сполз по хрустальной стеночке на пол.

— Мы не выберемся отсюда, — прошептал он, и в глазах его была пустота. — Мы останемся здесь и умрем от обезвоживания. Потому что мои чары в хрустале не действуют!

Джим недоуменно посмотрел на вмиг растерявшего все свое хваленое хладнокровие Майкрофта. Что происходит? Майкрофт или испытывает его силу, или издевается! Джиму и в голову не пришло, что Майкрофт совершенно серьезен.

Тем не менее, Джим решил попробовать включиться в игру и успокоить Майкрофта, для чего сел рядом и взял его за холодную, как лед, руку.

— Ну-ну, зачем же так! — успокаивающе начал он. — Обезвоживание произойдет не сразу. Я, кстати, тоже не могу колдовать в хрустале, по крайней мере я никогда не пробовал. Веселое приключение, не правда ли? Два волшебника замуровали себя, чтобы вместе встретить смерть, ибо любовь их была сильнее хрусталя!

— Да идите вы к черту со своей любовью! — взбеленился Майкрофт, вырывая руку из его ладоней. Он вскочил на ноги, сжимая руки в кулаки. На его лбу блестели бисеринки пота. — Это все бред, и вы, как чародей, должны об этом знать!

Неожиданно он схватил стул и со всего размаху врезал им в хрустальную стену. Глупо, конечно, было надеяться, что деревянный стул сможет проломить хрусталь толщиной с кулак, тем более магический, но Майкрофт должен был хотя бы попытаться.

Разумеется, на стене не появилось ни трещинки. А вот стул с треском развалился прямо у Майкрофта в руках, и его обломки упали на землю.

Майкрофт в отчаянии ткнулся лбом в холодную стену, зажмурился и принялся считать до десяти, чтобы прийти в себя. Однако цифры закончились, а душевного равновесия все равно не прибавилось.

Джим молча наблюдал за этими метаморфозами Майкрофта и не знал, как на них реагировать. Видимо, Майкрофт слишком буквально воспринял мысль о невозможности пробиться сквозь стену и реализовал ее таким удивительно топорным способом. Что до грубости Майкрофта, то Джим совсем не обиделся, напротив, он счел тот факт, что Майкрофт при нем не пытается держать лицо, не делает вид, что ему на все равно, не сдерживается, позволяет себе впадать в панику и вести себя адекватно своему психологическому состоянию — выражением безграничного доверия к нему, Джиму.

Джим с восхищением смотрел на борьбу волшебника с волшебством, саму по себе бессмысленную, но за этим стояло огромное человеческое достоинство!

— Ну кто знает, что случится, если вы меня поцелуете. Вдруг поцелуй пробудит дремлющие во мне скрытые силы? — Продолжая неподвижно сидеть на полу, сказал Джим. — Если бы у вас был ёжик, все было бы проще. Известно ли вам, что ёжики могут пробивать хрусталь? Но только если их двое...

— О, — отозвался Майкрофт, все так же не отлепляясь от стены, — быть может, вы еще и девственник, к тому же? Насколько я знаю, это способствует накоплению силы. И высвободить ее можно только... определенным образом.

Вопрос был откровенно некорректным, но Майкрофту сейчас было не до сантиментов.

— Может быть, — ответил Джим спокойно. Кто-то же из них двоих должен был оставаться хладнокровным и не скатываться в грубость в такой непростой ситуации. На самом деле Джиму хотелось смеяться, петь и танцевать танго, но ради Майкрофта он изо всех сил старался казаться не тем, кем он был. Впрочем, ему это быстро наскучило, и он тоже решил вести себя как хотел. И захохотал. Его белый ёжик с интересом на него посмотрел со стола, но не передал телепатически никаких нотаций.

— Хотите прибегнуть к этому способу, а, Майкрофт? Грубость в постели намного уместнее, чем просто в отношениях, — проговорил Джим сквозь смех..

— Насколько я помню, мы с вами еще не состоим в какого-то рода отношениях, — мрачно отозвался Майкрофт. Он отошел от стены и устало сел на уцелевший стул. Он чувствовал себя ужасно. За годы почти безграничной магической власти он совсем позабыл как это: чувствовать себя беспомощным и зависимым от кого-то другого. И это ощущение ему не очень-то нравилось. Но как показывала многолетняя практика, истерики еще никого не доводили до добра. Более того, Майкрофт откровенно презирал всех, кто был не в силах держать себя в руках. И что же получалось? Что он ничем не лучше этих обывателей.

Он провел рукой по лицу и с тоской посмотрел на Джима.

— Прошу меня простить, Джеймс, за эту небольшую истерику, — сказал он тихо. — Я был не в себе. Но теперь я взял себя в руки и такое больше не повторится.

— Ничего, милый Майкрофт, при мне вы можете не сдерживаться в выражениях, — ответил Джим участливым тоном. — Я понимаю, что пока ничем не заслужил вашего особого отношения, но дайте мне время.

Время пошло. Извинения Майкрофта окончательно убедили Джима в том, что дело действительно серьезное, и Майкрофт не шутит: он ничего не может сделать в этой ситуации и его угнетает чувство собственной беспомощности. И если Джим прочитает хоть сто стихотворений, это тоже ничего не изменит: магия Майкрофта внутри хрусталя не имеет силы. Второго ёжика у них нет, так что разбить хрусталь и выйти наружу по осколкам не получится. Прибегнуть к поцелую как стихийной силе пробуждения новых возможностей? Но вдруг все повернется еще более странно. Джиму так нравилась вероятность получить поцелуй, но в то же время он не хотел торопить события. Он должен был спасти их обоих наиболее эффектным способом и в одиночку. И тут он вспомнил, что с ним его волшебный саквояж!

В это время Майкрофт вспоминал все возможные способы добычи воды в экстремальных условиях. Однако эти способы подразумевали некоторую свободу действий. Даже на необитаемом острове должен был попасться хотя бы один мало-мальский ручей или лужа, но что делать, если ты заключен в хрустальный куб? Разве что пить кровь своего соседа.

Майкрофт еще раз посмотрел на Джима, который ожесточенно рылся в своем саквояже, и еле сдержал нервную дрожь: ну уж нет, к такому Академия Волшебства его не готовила!

Джим достал из саквояжа можжевеловую ветку. Можжевельник обладает замечательными свойствами, и потому для него всегда было место в саквояже Джима. Это прекрасное хвойное растение может как усилить магию, так и обойти лишение волшебной силы на время, достаточное для того, чтобы разрушить препятствия, сковывающие волшебника.

Джим коснулся можжевельником стены, и стена хрустнула, хрусталь осыпался и исчез.

Майкрофт отнял руки от лица и с удивлением посмотрел на разрушенную хрустальную стену. Затем перевел взгляд на Джима и моргнул, словно не верил своим глазам.

С вересковой пустоши их хрустальную тюрьму ворвался прохладный ветер и взъерошил волосы обоих чародеев.

— Это... это... — пробормотал Майкрофт, но он не мог сказать слово "чудо". Потому что в его сознании всеми возможными чудесами владел только он.

— Это можжевеловая ветка! - радостно воскликнул Джим. — Я всегда ношу их с собой ради таких вот случаев. Иногда, знаете, меня заманивали в места недоступные и закрытые для магии. Ну а... что дальше? Куда мы переместимся теперь?

Джим почему-то думал, что они продолжат чтения стихов и случайного выбора места дальнейшего дружеского общения, но, кажется, Майкрофт был настроен на иное.

— Давайте вернемся домой, — сказал он устало. — Пожалуй, это единственное место, где бы мне хотелось оказаться сейчас. Достаточно магии на сегодня.

Только он проговорил эти слова, как вокруг них с Джимом, чайным столом и ёжиком закружился небольшой вересковый смерч. А когда он успокоился и осел, то оказалось, что они снова находятся у Майкрофта в саду. Большие майские жуки с хрустом доедали свежие дубовые листья и падали на землю. Сверчки пели свою вечернюю песню, и тихо звенели колокольчики у зарослей малины.

Майкрофт тяжело опустился на крыльцо и прислонился виском к окрашенному в зеленый цвет резному поручню.

— Да, похоже чтения на сегодня закончены вместе с волшебством и приключениями, — вздохнул Джим, аккуратно убирая можжевельник назад в саквояж. Он не огорчился из-за того, что Майкрофт ушел в себя как в волны морские. У него была почти полная банка малинового варенья, ему ли было грустить?

— Се великий чародей Майкрофт, низвергнутый в пучины рефлексии! — сказал Джим, разливая чай по чашкам. Из первой он отпил сам, вторую поставил перед сидящим Майкрофтом. И вдруг из зарослей малины вышел второй белый ёжик. Ёжик Джима продолжал сидеть на столе.

— Смотрите, Майкрофт, белый ёжик для вас! Если вы приручите его, вам не нужно будет спускаться в потухший вулкан.

Майкрофт сидел неподвижно.

— Белые ёжики такие редкие звери, и то нашли друг друга. Неужели мы не сможем с вами договориться? — почесав в затылке, заметил Джим.

Майкрофт посмотрел сначала на одного ёжика, потом на второго и, наконец, перевел взгляд на Джима, который стоял рядом с ним и держал в руках чашку с чаем. Недолго думая, Майкрофт взял у него чашку, игнорируя тот факт, что его чай стоит рядом, и залпом осушил ее. Лицо Майкрофта прояснилось.

— Спасибо, — сказал он. Можно было подумать, что он благодарит за чай, но на самом деле это была благодарность за чудесное спасение из хрустального куба. Но выразить это более понятным языком Майкрофт не мог.

— Хотите, я выкопаю для вас пару кустов малины? Вы сможете посадить ее у себя в саду, — сказал он.

— Хочу, — тут же выпалил Джим, пока Майкрофт не раздумал. Два куста сортовой малины из волшебного сада самого Майкрофта Холмса, предложенные хозяином, — на чистейшем майкрофтском это звучало практически как "я благодарен вам".

Восхитительное завершение дня, что ни говори.

Белый ёжик Джима деловито слез со стола и подбежал к ёжику приблудному. Они обнюхали друг друга и скрылись в зарослях жасмина.

Майкрофт улыбнулся и встал, поправляя свою расшитую звездами мантию. Может быть, все еще довольно неплохо. Если хорошенечко над этим поразмыслить.

— А знаете, — сказал он, — мы вполне можем продолжить чтение стихов завтра. Быть может, это будет более благоприятный день? Как вы думаете?

— Я думаю, что это предложение мне подходит, и я его принимаю, — Джим попытался принять важный вид, чем вызвал у Майкрофта улыбку, чем-то напоминающую лисий оскал.

— Спасибо за чудесный день, дорогой Майкрофт. Мы, злые волшебники, должны держаться друг друга, — говорил Джим, собирая свои тетради в саквояж. Малиновое варенье он любезно оставил Майкрофту, а за белого ёжика не беспокоился — ёжик всегда может подать ему телепатический сигнал, если что, пусть пока пообщается с себе подобным.

— Несомненно, день был дивным, — подтвердил Майкрофт, они пожали друг другу руки и разошлись.

Всю дорогу домой Джим восторженно танцевал сам с собой какой-то красивый танец, только что им самим изобретенный. Он не питал иллюзий о том, что его поэзия тронула сердце Майкрофта, но не терял надежды, что в будущем произойдет чудо и это случится.

А Майкрофт сидел у себя на веранде, закутавшись в халат, и пил чай с малиновым вареньем. Пожалуй, сегодняшний вечер вполне можно было назвать удачным. Когда еще найдется человек, который не будет осуждать тебя за твои маленькие слабости. Ради такого даже двух кустов малины не жалко.

Два белых ёжика с хрустом поедали в жасмине майских жуков и тоже были по-своему счастливы.

@темы: Творчество: фанфикшн, Размер: миди, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Рейтинг: pg-13, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: флафф, Категории: пре-слэш, Категории: романс, Категории: АУ, Категории: фэнтези, Категории: джен

---

[Akitosan]

а нам внезапно дали канонный диалог Джима и Майкрофта в 4х03.

вот его часть в гифках

[x]

@темы: Канон, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома

---

[Akitosan]

Название: Прятался и ел
Автор: Akitosan, =Лютик_Эмрис=
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 971 слово
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти, Майкрофт Холмс
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Джим живет один в пустом форте. Но иногда его навещает Майкрофт.
Примечание: AU, написано для fandom Moriarty 2016

Падуб зелен,
Яблоня зреет.

Плод её тёмен,
Пуст и огромен.

Яблоко срежь,
Спрячься и ешь!

Детская песенка

Джим не срезал яблоки, их сбрасывали с вертолета вместе со всем остальным, что ему требовалось. Он не хотел прятаться, но приходилось. Он не особо хотел есть, но ему больше нечем было заняться. Огромную библиотеку огромного пустого форта, в который его поселило МИ-5, он прочитал за первые полгода заключения.

Иногда он бродил по берегу и говорил с чайками и морскими волнами. Иногда он молчал. Иногда кричал. Его крики разбивались о скалы.

Майкрофт не оставил ему никаких лазеек. У Джима не было ни доступа в интернет, ни средств связи. Единственным средством связи был Майкрофт, который приезжал один раз в месяц, вежливо спрашивал, нет ли претензий к содержанию, проматывал претензии, не сообщал никаких новостей и уезжал.

Вот почему Джим весьма удивился, когда Майкрофт приехал на две недели раньше, да еще с парой свежих газет. Пока Джим знакомился с ними — он чинно завтракал, а поскольку привык растягивать еду на часы, то и чтение растянул во времени.

— Долго еще? — недовольно бросил Майкрофт, прожигая дыру в своих часах на цепочке. — В отличие от тебя, у меня мало свободного времени.

— Итак, после гибели моего дорогого друга Чарльза — муки ада ему небесного! — я появился на всех экранах страны. Как я выглядел?

— Ты выглядел как чревовещатель, — фыркнул Майкрофт. — Как ты это сделал? Все-таки придумал, как соорудить из подручных средств кабель?

Джим положил газету на стол и вернулся к освобождению апельсина от кожуры.

— Ты, должно быть, шутишь! Кабель из книг, что ли?

— От тебя можно ожидать... всего!

— Вероятно, только путем сложных измышлений можно вывести то, что я непричастен к падению вашего телевидения. А кто причастен — что же, это очень интересный вопрос.

— Кто же?

Джим устал от апельсина и принялся за курицу. Ему нравилось испытывать терпение Майкрофта.

— Ты можешь позавтракать позже.

— Пусть копает Шерлок, он детектив, а я простой консультант, я вышел из игры, прячусь и ем. А тем временем в Лондоне бурлит котел, рождаются и умирают новые злодеи. Кстати, Майкрофт, мы давно не были в Италии. Отвези меня туда. Я буду хорошим.

— Я никогда не был с тобой в Италии, — заметил Майкрофт. — И не думаю, что…

— Хорошо, пусть будет Испания, — невозмутимо ответил Джим.

— Я не могу! — воскликнул Майкрофт. — Тут такое творится! Какая Италия! О чем ты вообще! Британия выходит из Евросоюза, премьер-министр подает в отставку…

— Британия выходит из Евросоюза? — спросил Джим заинтересованно. Он даже перестал есть. И снова начал листать газету в поисках этой новости. Но там ничего об этом не было.

— Ой, да будет тебе! Скажи еще, что ты не знаешь, что в мире творится! У тебя свои… каналы связи!

— Ты про чаек? Ну не знаю, я плохо понимаю птичий язык. Вообще, если ты не заметил, я живу как отшельник. Ты мне только плеер оставил, когда забирал все телефоны. Кстати, удалось ли какой-нибудь из них вскрыть и остаться в живых? Тому, кто пробовал?

Майкрофт злобно промолчал.

— Так что там с Британией, поведай мне.

— Британия хочет абстрагироваться от Европы… Не вся, но…

— А от Шотландии с Ирландией случайно не хочет? — голос Джима стал мягким как бархат.

— Нельзя же так сразу! — сказал Майкрофт чуть менее раздраженно.

— Лучше бы было наоборот, — заявил Джим. — Пускай Англия абстрагируется от них, а не от Евросоюза. А ты привез мой мобильник? Тот последний, который оставался прошлый раз.

Майкрофт тогда в очередной раз попросил Джима назвать пароль. А сейчас Майкрофт вместо ответа выхватил из рук Джима газету и спрятался за ней.

— Он сломался, — услышал Джим голос Майкрофта из-за газеты.

— Правда? И как?

— На него упала наковальня. Совершенно случайно, разумеется.

— Все-то у тебя ломается, — невинно пробормотал Джим. — Все случается случайно. Тогда… тогда мне придется одолжить твой.

— С чего бы?

— Я передам чайкам письмо для Шерлока. Там будет рассказ о том, что ты с самого начала спланировал вернуть меня, как только он грохнет Чарльза. От радости, что охватит его от осознания того, что я жив, он передарит тебе все свои билеты в оперу, на все мюзиклы и спортивные мероприятия.

— С чего ты взял, что я мечтаю получить эти билеты? — осведомился Майкрофт с неподдельным интересом и даже отложил в сторону газету.

— Все мечтают получить бесплатно кучу билетов! Лучшие места, между прочим!

— Ты ограбил концертное агентство? — Майкрофт заговорщицки приподнял одну бровь. — Но совершенно напрасно. Я мечтаю получить бесплатно кучу террористов, но никак не билетов. И желательно в лучшем виде.

— Ну, сейчас тебя интересуют совсем не террористы, не правда ли? Так вот, я не могу ничем тебе помочь, пока у меня… черт побери, нет даже обычного мобильного телефона!

Джим продуманно сорвался на крик. На самом деле, он был спокоен как никогда. Когда что-то ломается так, как сейчас, даже Майкрофт Холмс хватается за все подряд. Его свобода только вопрос времени и правильного поведения в трудной жизненной ситуации.

— Но ты же связывался с кем-то без телефона, — пробубнил Майкрофт себе под нос.

— Тебе виднее! Ты специалист по связям без телефона! У тебя по всему форту камеры, подслушивающие устройства. Вот ты мне и скажи, как и с кем я связывался.

— Вне форта, — сообразил Майкрофт. — Та старая яблоня на холме, да?

На старой яблоне на холме росли яблоки повкуснее, чем те, что Джим получал от британского правительства в числе продуктов на его содержание. Но, конечно же, через нее нельзя было связаться с миром людей, и Майкрофт, конечно же, знал об этом, иначе бы вырубил яблоню до того, как привезти Джима сюда.

Джим предположил, что Майкрофт не такой идиот, каким хочет показаться, и просто, пытаясь преодолеть свое смущение, собирается с мыслями, чтобы высказать свое настоящее предложение. Так и оказалось.

— А потом я спрячу тебя в Италии, — закончил Майкрофт. — Может быть, у тебя там будет радио и интернет в режиме «только чтение».

— Невероятно щедро, — признал Джим.

«Дай мне отсюда выбраться, только ты меня и видел. Пусть Шерлок работает, раскрывает преступления, а я слишком долго прятался и ел, теперь пусть прячутся мои враги и еда их будет горше слез».

Прежде чем убраться с острова, Джим срезал яблоко с ветви. Оно было сухим и темным.

@темы: Творчество: фанфикшн, Персонаж: Джим Мориарти, Персонаж: Майкрофт Холмс, Размер: драббл, Рейтинг: g, Категории: драма, Категории: юмор, Пейринги: Морква - Главный Пейринг Фэндома, Категории: АУ, Категории: джен