Автор: Akitosan, =Лютик_Эмрис=
Бета: Xenya-m
Размер:миди, 4244 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: слэш
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: PG -13
Краткое содержание: Майкрофту нужен морфий, а Джиму — свидание. И все это исключительно в медицинских целях.
Примечание/Предупреждения: AU, ООС, смена POV в одном абзаце, упоминание наркотиков, написано для fandom Moriarty 2016
Погода ожидалась хорошая, с дождем и без ветра. А утро, проведенное Майкрофтом в кабинете без окон, выдалось солнечным. Он приехал в кабинет с окнами после полудня и сразу попросил кофе, без сахара, со сливками. Кофе одиноко остывал на столе, по небу медленно ползли грязно-серые тучи, когда Майкрофт в третий раз перечитывал открытый е-мейл, плохо соображая, от кого он и почему пришел именно ему.
«Не желаете ли анальгинчику, мистер Холмс?» и прыгающий идиотский смайлик вдогонку.
Совершенно бессмысленно. Неужели отправитель — кем бы он ни был — не знает элементарных вещей: Майкрофт Холмс предпочитает более действенные анальгетики. Впрочем, стоило Майкрофту в четвертый раз сфокусировать взгляд на адресе отправителя, до него, наконец, дошло, кто скрывается за этим псевдонимом.
— О, я желаю, — сказал Майкрофт вслух. — Я желаю кое-чего другого. Но давай же перейдем в мессенджер, мой веселый друг с Изумрудных островов.
Таблетки от головной боли лежали в ящике стола. То есть когда-то они лежали в ящике стола. А сейчас для того, чтобы взять одну из них, нужно было сделать чертовски много лишних движений. Майкрофт сделал. После таблетки и холодного кофе он даже почувствовал себя человеком, а не метеозависимой развалиной.
Какое-то время он понаблюдал за стеной бесцветного дождя за окном, затем открыл мессенджер (он предпочитал WhatsApp за неплохую криптозащиту). Мориарти, конечно же, был онлайн — кто бы сомневался.
«Я получил ваше письмо. Благодарю за заботу, организуйте мне лучше поставку морфия для медицинских целей».
Строго говоря, морфий был нужен, к примеру, Шерлоку на постоперационный период, но зачем сообщать Мориарти такие несущественные детали? Все равно он ответит отрицательно или не ответит вообще. Такое уже случалось раньше.
Майкрофт стучал по столу пустой чашкой. Ручкой. Пальцами. Барабанная дробь удавалась ему особенно хорошо. Он мог бы стать барабанщиком, если бы не предпочитал быть дирижером.
«Кроме меня, больше некому это сделать? Я, право, разочарован», — ответил Мориарти через долгих две минуты.
«Ваш лучший, а для Англии мне нужно лучшее, — не сразу, но нашелся Майкрофт. И добавил на всякий случай: — Я знаю ваши цены, надеюсь на скидку по старой памяти».
«Скидку? Нет, мистер Холмс, для вас — исключительно надбавку, по знакомству».
Майкрофт принял скорбный вид, как будто бы по ту сторону экрана можно было разглядеть, как именно он реагировал. Знание о ценах не освобождает от печальной необходимости платить столько, сколько посчитает нужным посредник.
«Я готов выслушать деловое предложение, — написал Майкрофт. — Но если оно меня не устроит…» Прежде, чем отправить сообщение, вторую фразу он стер. Если предложение его не устроит, он просто скажет «до свидания» и выйдет из системы. Он уже делал так раньше.
«Я вам — морфий для медицинских целей, вы мне — свидание для медицинских целей, все по-честному», — ответил Мориарти.
Майкрофт размышлял недолго. Слово «свидание» заключало в себе несколько толкований, всегда можно сослаться на «неправильное» понимание и тем самым себя обезопасить. Вот если бы Мориарти сказал «секс» — но он бы такое и не сказал. Неясно было только, что он имел в виду под «свиданием для медицинских целей». Передразнивал Майкрофта, или за этим стояло нечто совершенно определенное?
«Утром морфий, вечером свидание», — согласился Майкрофт, предвкушая прекрасный вечер в самой лучшей компании — компании самого себя. Можно прогуляться под дождем и спокойно покурить, задумчиво глядя вдаль и размышляя о бесконечности круга бытия. А завтра — завтра можно будет провести вечер и не в такой приятной компании — чего только не сделаешь ради брата, ради дела, ради Британии.
«Согласен. Вечером — свидание, утром — морфий. Исключительно для медицинских целей, не поймите меня превратно. Предложение действует только сегодня», — ответил Мориарти, и вечер поблек в глазах Майкрофта.
Зато дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Солнце залило кабинет слепящим светом. Хорошая, возможны дожди, как и говорилось в прогнозе погоды.
«Вы собираетесь меня покалечить на свидании?» — спросил Майкрофт, сам готовый кого угодно покалечить. К счастью, в этот момент в кабинет никто не вошел. Возможно, потому, что Майкрофт заперся изнутри.
На этот раз Мориарти ответил быстро: «Вообще нет, но если вы желаете, то — все для вас. Хотя я раньше не замечал за вами подобных наклонностей. Постараюсь быть более внимательным к вашим причудам».
«Раньше — это когда?» — запив остатками холодного кофе вторую таблетку, осведомился Майкрофт.
«Провалы в памяти — это излечимо. Так что, мы договорились?»
Майкрофт очень хотел оставить последнее слово за собой. Цену он посчитал непомерно высокой, но на поиск другого посредника ушли бы драгоценные дни. Соломоново решение пришло само собой: «Половину товара до свидания, половину после».
На удивление, Мориарти принял это предложение: «Вы и мертвого уговорите. Заезжайте в восемь куда-нибудь на Ковент-Гарден».
Где-то на Ковент-Гарден Джим дождался утвердительного ответа, удалил переписку, вышел из сети и, положив телефон на стол, откинулся на спинку кресла и довольно потянулся. Он только что получил согласие на свидание с самым скучным в мире человеком и находил это изумительным приключением.
Комнату заливал солнечный свет, ослепительный после долгого дождя, но поскольку и дожди, и солнце для Джима были всего лишь частью рутинной жизни, он не придавал особого значения ни тому, ни другому. Важно было внутреннее настроение, а оно менялось намного быстрее времен года, почти так же быстро, как английская погода.
Он занялся делами, время текло сквозь оконные стекла, то оборачиваясь дождем, то солнечным светом. Когда до восьми оставалось два часа, Джим подумал, что неплохо было бы подготовиться к встрече. Времени оставалось достаточно, но мешкать тоже не пристало, а потому Джим отправился в ванную, весело мурлыкая себе под нос что-то из «Времен года» Вивальди. Покончив с водными процедурами, он надел свой любимый светло-серый костюм для свиданий, тщательно пригладил слегка влажноватые волосы и закрепил галстук бриллиантовой булавкой, придирчиво посмотрел в зеркало и решил, что достаточно неотразим.
— Что сделает мне английская погода? — сказал Джим своему отражению. — Когда со мной Майкрофт Холмс и вся сила великих композиторов прошлого.
Джим рассеянно наносил парфюмерную воду куда придется, когда в дверь позвонили. Раньше на полчаса. Сунув в карман брюк обещанную половину партии морфия, он отправился открывать дверь.
На пороге, само собой разумеется, стоял Майкрофт Холмс и всем своим видом излучал желание оказаться в миле отсюда. По крайней мере, Джим оценил его злое выражение лица, прикрытое вынужденной улыбкой, именно так.
— Добрый вечер, мистер Мориарти, — процедил Майкрофт сквозь зубы и сделал еще одну не очень удачную попытку улыбнуться.
— Надо же, вы не перепутали и нашли правильную квартиру.
— Отдел в таких вещах весьма щепетилен. Если группа захвата постучит в квартиру, в которой вас не будет, возникнут некоторые трудности.
— Вы так официальны, словно проглотили свой зонт, — фыркнул Джим, скользнув взглядом по фигуре Майкрофта, но его взгляд зацепился за указанный аксессуар, и он поспешил добавить: — А, нет. Вот же он.
Майкрофт бесцеремонно вошел, словно за его спиной толпилась невидимая группа захвата, и холодно промолвил:
— Давайте не будем терять мое время и сразу перейдем к делу. Где мой морфий?
Джима потери времени Майкрофта никак не волновали. Он даже подумал, а не запереть ли дверь снаружи, чтобы послушать, как Майкрофт будет стучать и кому он начнет звонить. Но Майкрофт вряд ли пришел один, за ними, скорее всего, наблюдают и могут начать стрелять, если вдруг что-то пойдет не так: Майкрофт очень, очень дорог британскому народу, несмотря на то что британский народ о нем ничего не знает.
Джим зашел вслед за Майкрофтом и закрыл дверь. О морфии, как и о любви, лучше говорить наедине. Они стояли в темной прихожей и молчали. Джим подумал, что слегка перестарался с парфюмом. Ну то есть не слегка, а примерно так, как Майкрофт переусердствовал с выражением недовольства.
— Ваш морфий у меня в кармане, — нарушил молчание Джим. — Но вы же не прямо сейчас собираетесь его использовать в медицинских целях? Поэтому я отдам вам его немного позже.
— Я бы хотел получить его сейчас, потому что передать его… по назначению необходимо перед нашей… прогулкой,— Майкрофт так тщательно подбирал слова, что Джим едва не рассмеялся. Понятное дело, что сам Майкрофт не нуждается в таких сильных обезболивающих. А назвать свидание прогулкой… Ну что же, можно и прогуляться. Хотя гулять, зная, что за тобой следит невидимая армия и камеры наружного наблюдения, — не совсем то, чего хотелось Джиму.
— Ах, мистер Холмс, вы — невыносимый агрессор, — притворно вздохнул Джим, достал из кармана сверток и с поклоном вручил Майкрофту. Он бы сделал реверанс, но без юбки было не комильфо. — Подчиняюсь грубой силе, так сказать. Какие еще у вас пожелания перед… прогулкой?
Майкрофт проверил качество морфия и остался удовлетворенным.
— Никаких. Но нам с вами нужно будет сначала заехать в один театр, вы не возражаете?
Джим не возражал. Сегодня в оперном театре было открытие сезона и давали «Дон Жуана». С другой стороны, тратить время на театр, когда в распоряжении Джима на вечер был целый живой Майкрофт, не особенно хотелось.
— Я на машине, так что сначала быстро до театра, потом…
— Зачем? Можно дойти пешком. Заодно прогуляемся.
— А… нет, мы с вами поедем в кукольный театр и успеем на открытие сезона, если поторопимся.
— Морфий? В кукольном театре? — изумился Джим. — Мистер Холмс, вам таки удалось меня удивить, поздравляю.
— Я не ставил себе цель вас удивлять, — начал было Майкрофт, но экономия времени взяла верх над гордыней: — Но рад, что это случилось. Нам не пора?
— После вас, — сказал Джим, пропуская его вперед.
В машине Майкрофт продолжал всем своим видом показывать, что его выкурили из лисьей норы и заставляют ходить на поводке. Он держал максимальную дистанцию и подчеркнуто заинтересованно смотрел в окно, не удостаивая Джима ни взглядом, ни словом. Джим не переживал по этому поводу: он включил на плеере «Осень» Вивальди на полную громкость и отстукивал в такт музыке. Та-та-та-та-та.
Машина мягко притормозила у театра, после того как Джим, Майкрофт и шофер прослушали «Осень» несколько раз подряд. Майкрофт вежливо кашлянул, чтобы Джим нажал «стоп».
— Вы пойдете со мной или подождете в машине в компании Вивальди?
— С вами, — кивнул Джим с улыбкой. — Сто лет не бывал в кукольном театре. Не стоит упускать такую возможность.
В кукольном театре начинался спектакль о Русалочке. Пока Майкрофт решал свои дела с морфием, Джим купил два билета на балкон и взял бинокли. Ждать пришлось всего пару минут, Майкрофт вынырнул из-за колонны, запихивая телефон в карман пиджака, сияющий и чем-то несказанно довольный. Очевидно, дело, ради которого он связался на этот вечер с Джимом, было улажено, и оставалось только отбыть повинность.
— Пора в оперу, — торжественно провозгласил Майкрофт. — Или на прогулку. Куда хотите. Кстати, зачем вы взяли бинокль?
— Я рад, что вы теперь видите дальше своего носа, — невозмутимо заметил Джим. — Видимо, за колонной с вами произошло нечто совершенно примечательное. Я взял билеты на балкон, так что бинокли пригодятся. Посмотрим на то, как от любви теряют голос и хвост и приобретают боли в ногах.
Майкрофт молча кивнул: ему было все равно, где отбывать положенные часы свидания.
На балконе кроме них никого не было. Они заняли свои места, и Джим тут же принялся рассматривать в бинокль сначала сцену, потом ряды партера, а затем и вовсе перевернул его и направил на Майкрофта.
— Плохое зрение? — рассеянно спросил Майкрофт. Его бинокль лежал у него на коленях.
— Вы такой забавный, мистер Холмс, — вздохнул Джим, продолжая рассматривать оного мистера Холмса в перевернутый бинокль. — Сидите со мной рядом и так несоизмеримо далеки. В ожидании вашего драгоценного внимания можно стать пеной морской. Вы не находите?
Майкрофт совсем не возражал против того, чтобы Джим стал пеной морской или, как минимум, временно потерял голос. Тем не менее свои желания вслух он озвучивать не стал.
— Если вам не интересен кукольный театр, то можно еще успеть в театр оперы, — Майкрофт посмотрел на часы. — Да, можно успеть.
Майкрофт и сам понимал, что сейчас он просто проецировал собственные чувства на Джима. Это Майкрофту не был интересен спектакль, который как раз начался. Будучи кукловодом в реальном мире и играя судьбами людей, он не мог оценить чистое искусство и мастерство художника-кукольника. А история о выдуманном подводном мире была ему и вовсе безразлична.
— Не то чтобы совсем не интересен, — ответил Джим, опуская бинокль и задумчиво глядя на Майкрофта. — Но опера мне нравится гораздо больше.
«К тому же вас она раздражает тоже гораздо больше», — подумал он, но вслух, конечно, этого не сказал.
— Прекрасно, подожду вас на воздухе, — сказал Майкрофт, встал и пошел на выход.
Джим отправился за ним немного погодя. Он увидел в партере Шерлока Холмса, поглощенного спектаклем или делающего вид, что его занимает) происходящее на сцене, и, сложив два и два, пришел к выводу, что медицинские цели Майкрофта могут оказаться не совсем медицинскими. С другой стороны, насколько ему было известно, в Шерлока недавно стреляли, и если бы Шерлок думал головой, то находился бы сейчас в тишине больничных палат и любовался на букеты цветов, а не сидел в зрительном зале. Но Шерлоку были несвойственны мысли о собственном здоровье, значит, об этом приходилось думать Майкрофту.
Предаваясь размышлениям о вреде передозировки контроля, Джим вышел на крыльцо и вдохнул прохладный воздух. Он увидел, что Майкрофт стоял рядом с машиной и дымил сигаретой: серый кардинал в синеватой дымке на фоне уходящего солнца.
Курение — тоже недурной анальгетик, Джим пробовал. Но, как это говорится, вредный для здоровья. Анальгин устраивал его намного больше: с одной стороны, анальгин ненадолго притупляет боль, а с другой — не дает о ней забыть.
— Вы идете? — окликнул Джима Майкрофт с таким видом, будто находился на приеме и был вынужден занять себя в ожидании хозяина.
Джим молча сел в машину, Майкрофт последовал его примеру. Он собирался выпить перед посещением оперы еще одну таблетку, но решил обойтись парой сигарет. После того как он отдал Шерлоку хороший морфий, тот на удивление быстро согласился вернуться ненадолго в больницу. Шерлок точно не знал, у кого Майкрофт брал морфий, но сложил в уме некоторые факты и догадался почти мгновенно. Не зря же они все детство провели в играх в дедукцию. Шерлок даже передал через Майкрофта Джиму свои соболезнования по поводу свидания с Майкрофтом.
— Это тебе следует приплатить ему за то, что он с тобой на свидании, — сказал Шерлок. — Сомнительное удовольствие — созерцать твой унылый лик целый вечер.
— Может быть, ты бы прямо сейчас отправился в больницу? — перебил Майкрофт. — У тебя теперь есть то, чего тебе так не хватало.
— Прямо завтра отправлюсь. А сейчас я хочу посмотреть представление, считай это своего рода анальгетиком. Мои соболезнования дорогому Джиму и пока — дорогому брату.
Майкрофт не был уверен, стоит ли передавать Джиму эти слова. В конце концов, нельзя было сказать, что Джим не знал, на что шел, называя такую странную цену.
Джим тем временем не высказывал никакого интереса по отношению к Майкрофту, молча смотрел в окно на мелькающие огни и не включал музыку. На этот раз Майкрофт нашел в себе силы заговорить первым.
— Что там на открытии сезона? «Дон-Жуан» Моцарта?
— Именно, — сдержанно кивнул Джим. — Очень познавательная и, я даже не побоюсь этого слова, поучительная опера.
— И что в ней познавательного, кроме скуки?
— Все распутники попадают в ад, — с непроницаемым лицом ответил Джим, а затем хмыкнул. — Вам обязательно понравится!
— Они попадут в ад в самом конце, а к тому времени я уже усну. Так что бремя познания коснется только вас.
Джим отвернулся от окна и мрачно посмотрел на него. Был наилучший момент передать ему соболезнования от Шерлока, но Майкрофт медлил.
— Пф-ф-ф, — сказал Джим. — Было очень приятно повидаться, бла-бла-бла. И что же вы предлагаете? Разъехаться по домам и с пользой провести время, перекладывая бумажки? Я свою часть обязательств исполнил. Теперь ваша очередь меня развлекать, между прочим, и пока вы справляетесь...
«Как умею», — подумал Майкрофт.
— …ужасно. Полный провал, — заключил Джим. — В жизни у меня не было такого невнятного свидания.
— Ну… Если вы поясните мне, какие именно медицинские цели вы преследовали, называя вашу удивительную цену…
— О, только не надо мне демонстрировать, как вы дивно хороши в софистике, мистер Холмс. Я кое-кого видел в партере, и ваши цели мне вполне понятны. Впрочем, о вашей предсказуемости ходят легенды.
Майкрофт прикусил язык.
— Я старался не замечать вашего деланного равнодушия, я был терпелив и добр, но все несколько затянулось, — продолжал Джим злым голосом. — Вы согласились заплатить мою цену, так что будьте добры, отработайте.
— Кое-кто передал вам соболезнования по поводу того, что у нас с вами сегодня свидание, — выпалил Майкрофт.
Джим одарил его очаровательной улыбкой:
— Хорошее начало, интригующее. Соболезнования приняты, теперь пора перейти к улучшению ситуации, и делать это придется уже лично вам.
Майкрофт глубоко задумался.
— Я не знаю, что вы имели в виду под словом «свидание», мистер Мориарти. Мы уже увиделись. Этого недостаточно, как я уже понял. Нужно посидеть где-то? В ресторане? Выпить в пабе? Постоять на мосту?
— Нет, нет, нет. Только не говорите, что вы ни разу не были на свидании.
— Был, но…
Все свидания Майкрофта проходили по схеме: встреча, театр, когда оба партнера смотрят на сцену, после театра квартира и постель. Таких свиданий у него было несколько, и все они были не слишком-то удачными. Прохладными, как зимний вечер.
Джим смешно наморщил нос и приложил к нему несуществующее пенсне.
— Свидание — это означает романтика, — заговорил он менторским тоном. — Когда вы слышите «романтика» — что вы подразумеваете под этим словом? Ничего? Вы что-нибудь подразумеваете?
— Я не знаю, в моем словаре нет слова «романтика», но я слышал о том, что оно существует, не буду отрицать.
— Занесите в свой словарь, будьте так любезны, — посоветовал Джим. — Это означает «нечто особенно приятное, что можно делать вдвоем».
— Вдвоем с кем угодно?
— Вдвоем с тем, с кем хочется это делать. Ну же, мистер Холмс, — Джим поморщился, — не заставляйте меня усомниться в уровне вашего интеллекта. Или это у вас семейное? Шерлок не знает, что Земля крутится вокруг Солнца и что после выстрела в упор следует отлежаться в больнице, вы — не знаете значения слова «романтика»...
— Может быть, вам стоило пригласить на свидание его, а не меня?
— Зачем? — искренне удивился Джим. — Возможно, вы не заметили, но на сегодня мой выбор — вы. Кстати, должен вас предупредить: после того как вы усвоите слово «романтика», можно будет приступить к слову «секс». Но там понадобится практика, не теория.
— Вы не знаете, когда нужно остановиться, — пробормотал Майкрофт с отвращением.
— Ненавижу останавливаться, — согласился Джим и добавил, доверительно наклонившись к Майкрофту: — Падать куда как веселее!
— Куда падать? — не понял Майкрофт, отодвинувшись от Джима на безопасное расстояние.
— Ну как же? — деланно удивился Джим. — Неужели вы в детстве никогда так не делали, мой дорогой неромантичный друг? Если раскинуть руки в стороны и быстро вращаться вокруг своей оси, рано или поздно закружится голова. И тогда у тебя есть два варианта: остановиться, пока не поздно, либо упасть и смотреть, как кружится все вокруг тебя. Так вот, падать — гораздо веселее.
— Я бы остановился, — подумав, ответил Майкрофт. — Падение мне не по душе. Но вы, разумеется, можете оставаться при своем мнении, мой дорогой друг.
— Я в вас даже не сомневался, — мягко улыбнулся Джим и выглянул в окно. — Кстати, кажется, мы приехали. Опера, стало быть. Ну что же. Я вижу, отрабатывать вы просто не хотите. Вы хотите посидеть рядом, уставившись внутрь себя и делая вид, что вы не здесь. Не уверен, что засчитаю это в качестве оплаты.
Он был прав. Майкрофт смертельно устал и не хотел ни в оперу, ни в ресторан, ни на мост, ни даже выйти из машины и затянуться новой сигаретой.
— Может, вы просто поедете домой? — предложил ему Джим. — Как-нибудь в другой раз вернете долг, с процентами. Я люблю проценты. Их необязательно согласовывать с должником.
Майкрофту очень понравилась идея поехать домой. Отложенное свидание с Мориарти — что может быть чудеснее? Сегодня он в ужасном настроении, ужасном состоянии, а в другой раз все будет гораздо проще.
— Составите мне компанию? — неожиданно для себя спросил Майкрофт. — Это не в счет долга, просто так.
— О, вы приглашаете меня в гости? — поразился Джим. — Как мило! Я думал, вам не терпится от меня отвязаться.
— Да, приглашаю, — подтвердил Майкрофт. — Но у меня спартанские условия, никакой романтики, никакой роскоши, если вас это не останавливает.
— Деревянная лавка вместо кровати, бамбуковый коврик и камень в изголовье? — предположил Джим.
— Вроде того. Но если вы настаиваете, мы пойдем в оперу. Я попробую не заснуть.
— Ну что вы... — покачал головой Джим. — Как я могу настаивать? Домой — значит домой.
Всю дорогу они смотрели на дождь за окном. Солнце ушло вместе с днем.
Деревянной лавки в квартире Майкрофта не было, но и кровати не было, у него действительно были спартанские условия — он спал на полу. Джиму он предложил сесть на единственный стул или на пол, а сам принес два бокала и бутылку винтажного портвейна.
Джим посчитал, что сидеть на стуле слишком скучно, а потому уселся прямо на пол по-турецки. И лучезарно улыбнулся вернувшемуся с выпивкой Майкрофту.
— Я забыл спросить, что вы пьете, — сказал ему Майкрофт, разливая портвейн и подавая Джиму бокал, — и пьете ли вы вообще, но мне больше нечего вам предложить.
— Я пью практически все что угодно, — мягко улыбнулся Джим, принимая бокал из его рук. — Главное, это не что пить, а в чьей компании.
Майкрофт подумал, куда ему сесть, и тоже сел на пол, но по-японски.
— Так куда вы собрались падать, Джеймс? Мне кажется, вам уже дальше падать некуда.
— Да, я ведь сижу на полу, — кивнул Джим серьезно и отпил из бокала. — Недурной портвейн, мне нравится.
— Хорошо, — ответил Майкрофт и замолчал. Он имел понятия, о чем говорить. Его это не тяготило, он и сам не знал, зачем позвал Джима в гости. Зато здесь, в родных стенах, он определенно чувствовал себя намного лучше, чем где бы то ни было. И даже присутствие Джима его не раздражало.
— Скажите, Майкрофт, — нарушил Джим воцарившееся молчание, — как вы обычно проводите свои вечера вне рабочего времени? Никто не может только работать, даже трудоголики иногда отдыхают. Ну или умирают от перенапряжения.
Майкрофт прикинул, что можно назвать Джиму из всего того многообразия дел, что обрушивались на него за пределами работы.
— У меня есть тренажерный зал, могу показать, — сказал он. — Исключительно для поддержания формы, физические нагрузки весьма полезны для здоровья.
Джим хмыкнул:
— Да ладно вам, скажите еще, что тренажерный зал вам нужен для медицинских целей. Я бы хотел взглянуть.
Майкрофт встал и открыл дверь во вторую комнату своей спартанской квартиры, там действительно был целый тренажерный зал с беговыми дорожками и прочими удивительными вещами.
— И вы, как истинный спартанец, тренируетесь все свободное время? Похвально, — сказал Джим, когда они вернулись на пол к портвейну.
— Да, именно этим я и занимаюсь. Как истинный англичанин. А чем занимаетесь вы? Во время, свободное от...— Майкрофт задумался, как сформулировать помягче, — падений?
— Играю на фортепиано и арфе, пеку блинчики, выращиваю цветы, пишу стихи... Еще люблю стрельбу из лука, крикет и народные танцы. Кстати, вы не танцуете?
— Нет, я не танцую.
Джим встал с пола, встряхнулся и подошел к Майкрофту.
— Зря. А я бы потанцевал с вами. Джигу, например. Изначально она была парным танцем.
— Я не думаю, что это будет уместно...— сдержанно проговорил Майкрофт. — Но если вы меня научите... Только не джигу, а что-то поспокойнее.
— Вы же у себя дома, здесь уместно все, что вы захотите, — пожал плечами Джим и вернулся на свое место рядом со своим бокалом.
Майкрофт задумался. В словах Джима было что-то пугающее. Свобода от рутины бытия — вот что это было. Танцы, тем более с человеком сомнительной репутации, никогда не входили в распорядок дня Майкрофта. Но если допустить, что «свидание» предполагает сделать что-то необычное, выходящее за рамки повседневности, то почему бы нет.
— Ну что же, один вечер я могу потратить впустую, — произнес Майкрофт вслух.
— Впустую? Думаю, после моего урока вы измените свое мнение. Вы поймете, что впустую вы проводили все дни до этого момента. К тому же танцы многое дают для здоровья, если заниматься ими с умом.
Джим, похоже, был готов начать танцевать в любой момент. Если бы Майкрофт сказал «да», обучение началось бы немедленно, но Майкрофт не мог так сразу согласиться.
— Я недостаточно пьян для урока танцев, — сказал он и налил себе еще портвейна.
— Это дело поправимое, — улыбнулся Джим и тоже снова наполнил свой бокал. — За что пьем? За мир во всем мире?
— За падение, — улыбнулся в ответ Майкрофт.
— За взаимное падение, — Джим качнул бокалом и пригубил портвейн. Майкрофт заметил странный блеск в его глазах и внутреннее напряжение, только что покинувшее его, вдруг нахлынуло с новой силой.
— Вероятно, говоря о танцах, вы имеете в виду какие-то сложные умозаключения или игры? — осторожно спросил Майкрофт.
— Вовсе нет, — покачал головой Джим с совершенно невинным видом. — Помните дедушку Фрейда? Иногда сигара — это всего лишь сигара.
— Интересно, почему я должен его помнить, я не настолько стар, — пробурчал Майкрофт себе под нос.
— И в данном случае ничего сложного, кроме нескольких новых движений, — закончил Джим. Он отставил бокал, встал и подошел к Майкрофту вплотную. Майкрофт был вынужден тоже встать, после чего Джим аккуратно взял его за руку, переплетая пальцы.
— Думаю, что можно поставить «Осень» Вивальди, — очень медленно произнес Джим. — Мне показалось, что сегодня, когда мы ехали в театр, вам она пришлась по душе. Так что доверьтесь мне и музыке.
И, поймав недоверчивый взгляд Майкрофта, добавил успокаивающе:
— Нет, я не собираюсь убивать вас прямо сейчас и ломать пальцы — тоже. Может быть, в другой раз.
Майкрофт чувствовал себя странно, словно во сне, и уже был готов довериться музыке, как вдруг зазвонил его телефон.
— Извините, — сказал Майкрофт, с сожалением отнимая руку. — Я вынужден ответить.
— О, конечно, — равнодушно отозвался Джим. — Я подожду, как всегда.
Майкрофт отошел от него на безопасное расстояние и отвернулся: таким образом, у него создалось впечатление, что он сейчас один в квартире.
— Если ты уже закончил динамить Мориарти, — сказал в трубке Шерлок, — то я хочу получить вторую половину дозы.
Шерлок терпеть не мог звонить по телефону. Майкрофт это прекрасно знал. Он мог несколько часов подряд слать смски, но при этом никогда не стал бы звонить, даже родному брату. Тем более родному брату.
Мысль о том, что младший брат может волноваться о нем, озадачила Майкрофта гораздо больше всех предложений Мориарти, вместе взятых.
— Нет, — сказал Майкрофт, все еще недоумевая, — мы еще не закончили.
И повесил трубку.
— Приятно, что вы это осознаете, — сладко прошептал голос у его уха. Майкрофт не обернулся.
— Я привык выполнять обещания до конца, — сказал он. — Это дело чести.
— Очень хорошо, — продолжил голос. Майкрофт подумал о том, что голос, отдельно от Мориарти, довольно терпим. — Тем более что сегодня я как раз собирался лишить вас чести… если она все еще при вас, в чем у меня есть некоторые сомнения.
Или не очень терпим. Что там он думал об удивлении?
— Я не хочу вас разочаровывать, — на плечи Майкрофта опустились горячие ладони, — но свидание должно заканчиваться постелью. Я не люблю заниматься любовью на полу, но ради вас могу сделать исключение.
— А как же танец? — спросил Майкрофт, в то время как Мориарти нежно поглаживал его плечи сквозь ткань пиджака.
— Я покажу вам па, которыми удобнее всего заниматься лежа, — заверил его Мориарти.
Майкрофт повертел в руке телефон, а потом переставил его на беззвучный режим. Ему вдруг захотелось проверить, как еще дорогой Джим сможет его удивить.
«Не желаете ли анальгинчику, мистер Холмс?» и прыгающий идиотский смайлик вдогонку.
Совершенно бессмысленно. Неужели отправитель — кем бы он ни был — не знает элементарных вещей: Майкрофт Холмс предпочитает более действенные анальгетики. Впрочем, стоило Майкрофту в четвертый раз сфокусировать взгляд на адресе отправителя, до него, наконец, дошло, кто скрывается за этим псевдонимом.
— О, я желаю, — сказал Майкрофт вслух. — Я желаю кое-чего другого. Но давай же перейдем в мессенджер, мой веселый друг с Изумрудных островов.
Таблетки от головной боли лежали в ящике стола. То есть когда-то они лежали в ящике стола. А сейчас для того, чтобы взять одну из них, нужно было сделать чертовски много лишних движений. Майкрофт сделал. После таблетки и холодного кофе он даже почувствовал себя человеком, а не метеозависимой развалиной.
Какое-то время он понаблюдал за стеной бесцветного дождя за окном, затем открыл мессенджер (он предпочитал WhatsApp за неплохую криптозащиту). Мориарти, конечно же, был онлайн — кто бы сомневался.
«Я получил ваше письмо. Благодарю за заботу, организуйте мне лучше поставку морфия для медицинских целей».
Строго говоря, морфий был нужен, к примеру, Шерлоку на постоперационный период, но зачем сообщать Мориарти такие несущественные детали? Все равно он ответит отрицательно или не ответит вообще. Такое уже случалось раньше.
Майкрофт стучал по столу пустой чашкой. Ручкой. Пальцами. Барабанная дробь удавалась ему особенно хорошо. Он мог бы стать барабанщиком, если бы не предпочитал быть дирижером.
«Кроме меня, больше некому это сделать? Я, право, разочарован», — ответил Мориарти через долгих две минуты.
«Ваш лучший, а для Англии мне нужно лучшее, — не сразу, но нашелся Майкрофт. И добавил на всякий случай: — Я знаю ваши цены, надеюсь на скидку по старой памяти».
«Скидку? Нет, мистер Холмс, для вас — исключительно надбавку, по знакомству».
Майкрофт принял скорбный вид, как будто бы по ту сторону экрана можно было разглядеть, как именно он реагировал. Знание о ценах не освобождает от печальной необходимости платить столько, сколько посчитает нужным посредник.
«Я готов выслушать деловое предложение, — написал Майкрофт. — Но если оно меня не устроит…» Прежде, чем отправить сообщение, вторую фразу он стер. Если предложение его не устроит, он просто скажет «до свидания» и выйдет из системы. Он уже делал так раньше.
«Я вам — морфий для медицинских целей, вы мне — свидание для медицинских целей, все по-честному», — ответил Мориарти.
Майкрофт размышлял недолго. Слово «свидание» заключало в себе несколько толкований, всегда можно сослаться на «неправильное» понимание и тем самым себя обезопасить. Вот если бы Мориарти сказал «секс» — но он бы такое и не сказал. Неясно было только, что он имел в виду под «свиданием для медицинских целей». Передразнивал Майкрофта, или за этим стояло нечто совершенно определенное?
«Утром морфий, вечером свидание», — согласился Майкрофт, предвкушая прекрасный вечер в самой лучшей компании — компании самого себя. Можно прогуляться под дождем и спокойно покурить, задумчиво глядя вдаль и размышляя о бесконечности круга бытия. А завтра — завтра можно будет провести вечер и не в такой приятной компании — чего только не сделаешь ради брата, ради дела, ради Британии.
«Согласен. Вечером — свидание, утром — морфий. Исключительно для медицинских целей, не поймите меня превратно. Предложение действует только сегодня», — ответил Мориарти, и вечер поблек в глазах Майкрофта.
Зато дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Солнце залило кабинет слепящим светом. Хорошая, возможны дожди, как и говорилось в прогнозе погоды.
«Вы собираетесь меня покалечить на свидании?» — спросил Майкрофт, сам готовый кого угодно покалечить. К счастью, в этот момент в кабинет никто не вошел. Возможно, потому, что Майкрофт заперся изнутри.
На этот раз Мориарти ответил быстро: «Вообще нет, но если вы желаете, то — все для вас. Хотя я раньше не замечал за вами подобных наклонностей. Постараюсь быть более внимательным к вашим причудам».
«Раньше — это когда?» — запив остатками холодного кофе вторую таблетку, осведомился Майкрофт.
«Провалы в памяти — это излечимо. Так что, мы договорились?»
Майкрофт очень хотел оставить последнее слово за собой. Цену он посчитал непомерно высокой, но на поиск другого посредника ушли бы драгоценные дни. Соломоново решение пришло само собой: «Половину товара до свидания, половину после».
На удивление, Мориарти принял это предложение: «Вы и мертвого уговорите. Заезжайте в восемь куда-нибудь на Ковент-Гарден».
***
Где-то на Ковент-Гарден Джим дождался утвердительного ответа, удалил переписку, вышел из сети и, положив телефон на стол, откинулся на спинку кресла и довольно потянулся. Он только что получил согласие на свидание с самым скучным в мире человеком и находил это изумительным приключением.
Комнату заливал солнечный свет, ослепительный после долгого дождя, но поскольку и дожди, и солнце для Джима были всего лишь частью рутинной жизни, он не придавал особого значения ни тому, ни другому. Важно было внутреннее настроение, а оно менялось намного быстрее времен года, почти так же быстро, как английская погода.
Он занялся делами, время текло сквозь оконные стекла, то оборачиваясь дождем, то солнечным светом. Когда до восьми оставалось два часа, Джим подумал, что неплохо было бы подготовиться к встрече. Времени оставалось достаточно, но мешкать тоже не пристало, а потому Джим отправился в ванную, весело мурлыкая себе под нос что-то из «Времен года» Вивальди. Покончив с водными процедурами, он надел свой любимый светло-серый костюм для свиданий, тщательно пригладил слегка влажноватые волосы и закрепил галстук бриллиантовой булавкой, придирчиво посмотрел в зеркало и решил, что достаточно неотразим.
— Что сделает мне английская погода? — сказал Джим своему отражению. — Когда со мной Майкрофт Холмс и вся сила великих композиторов прошлого.
Джим рассеянно наносил парфюмерную воду куда придется, когда в дверь позвонили. Раньше на полчаса. Сунув в карман брюк обещанную половину партии морфия, он отправился открывать дверь.
На пороге, само собой разумеется, стоял Майкрофт Холмс и всем своим видом излучал желание оказаться в миле отсюда. По крайней мере, Джим оценил его злое выражение лица, прикрытое вынужденной улыбкой, именно так.
— Добрый вечер, мистер Мориарти, — процедил Майкрофт сквозь зубы и сделал еще одну не очень удачную попытку улыбнуться.
— Надо же, вы не перепутали и нашли правильную квартиру.
— Отдел в таких вещах весьма щепетилен. Если группа захвата постучит в квартиру, в которой вас не будет, возникнут некоторые трудности.
— Вы так официальны, словно проглотили свой зонт, — фыркнул Джим, скользнув взглядом по фигуре Майкрофта, но его взгляд зацепился за указанный аксессуар, и он поспешил добавить: — А, нет. Вот же он.
Майкрофт бесцеремонно вошел, словно за его спиной толпилась невидимая группа захвата, и холодно промолвил:
— Давайте не будем терять мое время и сразу перейдем к делу. Где мой морфий?
Джима потери времени Майкрофта никак не волновали. Он даже подумал, а не запереть ли дверь снаружи, чтобы послушать, как Майкрофт будет стучать и кому он начнет звонить. Но Майкрофт вряд ли пришел один, за ними, скорее всего, наблюдают и могут начать стрелять, если вдруг что-то пойдет не так: Майкрофт очень, очень дорог британскому народу, несмотря на то что британский народ о нем ничего не знает.
Джим зашел вслед за Майкрофтом и закрыл дверь. О морфии, как и о любви, лучше говорить наедине. Они стояли в темной прихожей и молчали. Джим подумал, что слегка перестарался с парфюмом. Ну то есть не слегка, а примерно так, как Майкрофт переусердствовал с выражением недовольства.
— Ваш морфий у меня в кармане, — нарушил молчание Джим. — Но вы же не прямо сейчас собираетесь его использовать в медицинских целях? Поэтому я отдам вам его немного позже.
— Я бы хотел получить его сейчас, потому что передать его… по назначению необходимо перед нашей… прогулкой,— Майкрофт так тщательно подбирал слова, что Джим едва не рассмеялся. Понятное дело, что сам Майкрофт не нуждается в таких сильных обезболивающих. А назвать свидание прогулкой… Ну что же, можно и прогуляться. Хотя гулять, зная, что за тобой следит невидимая армия и камеры наружного наблюдения, — не совсем то, чего хотелось Джиму.
— Ах, мистер Холмс, вы — невыносимый агрессор, — притворно вздохнул Джим, достал из кармана сверток и с поклоном вручил Майкрофту. Он бы сделал реверанс, но без юбки было не комильфо. — Подчиняюсь грубой силе, так сказать. Какие еще у вас пожелания перед… прогулкой?
Майкрофт проверил качество морфия и остался удовлетворенным.
— Никаких. Но нам с вами нужно будет сначала заехать в один театр, вы не возражаете?
Джим не возражал. Сегодня в оперном театре было открытие сезона и давали «Дон Жуана». С другой стороны, тратить время на театр, когда в распоряжении Джима на вечер был целый живой Майкрофт, не особенно хотелось.
— Я на машине, так что сначала быстро до театра, потом…
— Зачем? Можно дойти пешком. Заодно прогуляемся.
— А… нет, мы с вами поедем в кукольный театр и успеем на открытие сезона, если поторопимся.
— Морфий? В кукольном театре? — изумился Джим. — Мистер Холмс, вам таки удалось меня удивить, поздравляю.
— Я не ставил себе цель вас удивлять, — начал было Майкрофт, но экономия времени взяла верх над гордыней: — Но рад, что это случилось. Нам не пора?
— После вас, — сказал Джим, пропуская его вперед.
В машине Майкрофт продолжал всем своим видом показывать, что его выкурили из лисьей норы и заставляют ходить на поводке. Он держал максимальную дистанцию и подчеркнуто заинтересованно смотрел в окно, не удостаивая Джима ни взглядом, ни словом. Джим не переживал по этому поводу: он включил на плеере «Осень» Вивальди на полную громкость и отстукивал в такт музыке. Та-та-та-та-та.
Машина мягко притормозила у театра, после того как Джим, Майкрофт и шофер прослушали «Осень» несколько раз подряд. Майкрофт вежливо кашлянул, чтобы Джим нажал «стоп».
— Вы пойдете со мной или подождете в машине в компании Вивальди?
— С вами, — кивнул Джим с улыбкой. — Сто лет не бывал в кукольном театре. Не стоит упускать такую возможность.
В кукольном театре начинался спектакль о Русалочке. Пока Майкрофт решал свои дела с морфием, Джим купил два билета на балкон и взял бинокли. Ждать пришлось всего пару минут, Майкрофт вынырнул из-за колонны, запихивая телефон в карман пиджака, сияющий и чем-то несказанно довольный. Очевидно, дело, ради которого он связался на этот вечер с Джимом, было улажено, и оставалось только отбыть повинность.
— Пора в оперу, — торжественно провозгласил Майкрофт. — Или на прогулку. Куда хотите. Кстати, зачем вы взяли бинокль?
— Я рад, что вы теперь видите дальше своего носа, — невозмутимо заметил Джим. — Видимо, за колонной с вами произошло нечто совершенно примечательное. Я взял билеты на балкон, так что бинокли пригодятся. Посмотрим на то, как от любви теряют голос и хвост и приобретают боли в ногах.
Майкрофт молча кивнул: ему было все равно, где отбывать положенные часы свидания.
На балконе кроме них никого не было. Они заняли свои места, и Джим тут же принялся рассматривать в бинокль сначала сцену, потом ряды партера, а затем и вовсе перевернул его и направил на Майкрофта.
— Плохое зрение? — рассеянно спросил Майкрофт. Его бинокль лежал у него на коленях.
— Вы такой забавный, мистер Холмс, — вздохнул Джим, продолжая рассматривать оного мистера Холмса в перевернутый бинокль. — Сидите со мной рядом и так несоизмеримо далеки. В ожидании вашего драгоценного внимания можно стать пеной морской. Вы не находите?
Майкрофт совсем не возражал против того, чтобы Джим стал пеной морской или, как минимум, временно потерял голос. Тем не менее свои желания вслух он озвучивать не стал.
— Если вам не интересен кукольный театр, то можно еще успеть в театр оперы, — Майкрофт посмотрел на часы. — Да, можно успеть.
Майкрофт и сам понимал, что сейчас он просто проецировал собственные чувства на Джима. Это Майкрофту не был интересен спектакль, который как раз начался. Будучи кукловодом в реальном мире и играя судьбами людей, он не мог оценить чистое искусство и мастерство художника-кукольника. А история о выдуманном подводном мире была ему и вовсе безразлична.
— Не то чтобы совсем не интересен, — ответил Джим, опуская бинокль и задумчиво глядя на Майкрофта. — Но опера мне нравится гораздо больше.
«К тому же вас она раздражает тоже гораздо больше», — подумал он, но вслух, конечно, этого не сказал.
— Прекрасно, подожду вас на воздухе, — сказал Майкрофт, встал и пошел на выход.
Джим отправился за ним немного погодя. Он увидел в партере Шерлока Холмса, поглощенного спектаклем или делающего вид, что его занимает) происходящее на сцене, и, сложив два и два, пришел к выводу, что медицинские цели Майкрофта могут оказаться не совсем медицинскими. С другой стороны, насколько ему было известно, в Шерлока недавно стреляли, и если бы Шерлок думал головой, то находился бы сейчас в тишине больничных палат и любовался на букеты цветов, а не сидел в зрительном зале. Но Шерлоку были несвойственны мысли о собственном здоровье, значит, об этом приходилось думать Майкрофту.
Предаваясь размышлениям о вреде передозировки контроля, Джим вышел на крыльцо и вдохнул прохладный воздух. Он увидел, что Майкрофт стоял рядом с машиной и дымил сигаретой: серый кардинал в синеватой дымке на фоне уходящего солнца.
Курение — тоже недурной анальгетик, Джим пробовал. Но, как это говорится, вредный для здоровья. Анальгин устраивал его намного больше: с одной стороны, анальгин ненадолго притупляет боль, а с другой — не дает о ней забыть.
— Вы идете? — окликнул Джима Майкрофт с таким видом, будто находился на приеме и был вынужден занять себя в ожидании хозяина.
Джим молча сел в машину, Майкрофт последовал его примеру. Он собирался выпить перед посещением оперы еще одну таблетку, но решил обойтись парой сигарет. После того как он отдал Шерлоку хороший морфий, тот на удивление быстро согласился вернуться ненадолго в больницу. Шерлок точно не знал, у кого Майкрофт брал морфий, но сложил в уме некоторые факты и догадался почти мгновенно. Не зря же они все детство провели в играх в дедукцию. Шерлок даже передал через Майкрофта Джиму свои соболезнования по поводу свидания с Майкрофтом.
— Это тебе следует приплатить ему за то, что он с тобой на свидании, — сказал Шерлок. — Сомнительное удовольствие — созерцать твой унылый лик целый вечер.
— Может быть, ты бы прямо сейчас отправился в больницу? — перебил Майкрофт. — У тебя теперь есть то, чего тебе так не хватало.
— Прямо завтра отправлюсь. А сейчас я хочу посмотреть представление, считай это своего рода анальгетиком. Мои соболезнования дорогому Джиму и пока — дорогому брату.
Майкрофт не был уверен, стоит ли передавать Джиму эти слова. В конце концов, нельзя было сказать, что Джим не знал, на что шел, называя такую странную цену.
Джим тем временем не высказывал никакого интереса по отношению к Майкрофту, молча смотрел в окно на мелькающие огни и не включал музыку. На этот раз Майкрофт нашел в себе силы заговорить первым.
— Что там на открытии сезона? «Дон-Жуан» Моцарта?
— Именно, — сдержанно кивнул Джим. — Очень познавательная и, я даже не побоюсь этого слова, поучительная опера.
— И что в ней познавательного, кроме скуки?
— Все распутники попадают в ад, — с непроницаемым лицом ответил Джим, а затем хмыкнул. — Вам обязательно понравится!
— Они попадут в ад в самом конце, а к тому времени я уже усну. Так что бремя познания коснется только вас.
Джим отвернулся от окна и мрачно посмотрел на него. Был наилучший момент передать ему соболезнования от Шерлока, но Майкрофт медлил.
— Пф-ф-ф, — сказал Джим. — Было очень приятно повидаться, бла-бла-бла. И что же вы предлагаете? Разъехаться по домам и с пользой провести время, перекладывая бумажки? Я свою часть обязательств исполнил. Теперь ваша очередь меня развлекать, между прочим, и пока вы справляетесь...
«Как умею», — подумал Майкрофт.
— …ужасно. Полный провал, — заключил Джим. — В жизни у меня не было такого невнятного свидания.
— Ну… Если вы поясните мне, какие именно медицинские цели вы преследовали, называя вашу удивительную цену…
— О, только не надо мне демонстрировать, как вы дивно хороши в софистике, мистер Холмс. Я кое-кого видел в партере, и ваши цели мне вполне понятны. Впрочем, о вашей предсказуемости ходят легенды.
Майкрофт прикусил язык.
— Я старался не замечать вашего деланного равнодушия, я был терпелив и добр, но все несколько затянулось, — продолжал Джим злым голосом. — Вы согласились заплатить мою цену, так что будьте добры, отработайте.
— Кое-кто передал вам соболезнования по поводу того, что у нас с вами сегодня свидание, — выпалил Майкрофт.
Джим одарил его очаровательной улыбкой:
— Хорошее начало, интригующее. Соболезнования приняты, теперь пора перейти к улучшению ситуации, и делать это придется уже лично вам.
Майкрофт глубоко задумался.
— Я не знаю, что вы имели в виду под словом «свидание», мистер Мориарти. Мы уже увиделись. Этого недостаточно, как я уже понял. Нужно посидеть где-то? В ресторане? Выпить в пабе? Постоять на мосту?
— Нет, нет, нет. Только не говорите, что вы ни разу не были на свидании.
— Был, но…
Все свидания Майкрофта проходили по схеме: встреча, театр, когда оба партнера смотрят на сцену, после театра квартира и постель. Таких свиданий у него было несколько, и все они были не слишком-то удачными. Прохладными, как зимний вечер.
Джим смешно наморщил нос и приложил к нему несуществующее пенсне.
— Свидание — это означает романтика, — заговорил он менторским тоном. — Когда вы слышите «романтика» — что вы подразумеваете под этим словом? Ничего? Вы что-нибудь подразумеваете?
— Я не знаю, в моем словаре нет слова «романтика», но я слышал о том, что оно существует, не буду отрицать.
— Занесите в свой словарь, будьте так любезны, — посоветовал Джим. — Это означает «нечто особенно приятное, что можно делать вдвоем».
— Вдвоем с кем угодно?
— Вдвоем с тем, с кем хочется это делать. Ну же, мистер Холмс, — Джим поморщился, — не заставляйте меня усомниться в уровне вашего интеллекта. Или это у вас семейное? Шерлок не знает, что Земля крутится вокруг Солнца и что после выстрела в упор следует отлежаться в больнице, вы — не знаете значения слова «романтика»...
— Может быть, вам стоило пригласить на свидание его, а не меня?
— Зачем? — искренне удивился Джим. — Возможно, вы не заметили, но на сегодня мой выбор — вы. Кстати, должен вас предупредить: после того как вы усвоите слово «романтика», можно будет приступить к слову «секс». Но там понадобится практика, не теория.
— Вы не знаете, когда нужно остановиться, — пробормотал Майкрофт с отвращением.
— Ненавижу останавливаться, — согласился Джим и добавил, доверительно наклонившись к Майкрофту: — Падать куда как веселее!
— Куда падать? — не понял Майкрофт, отодвинувшись от Джима на безопасное расстояние.
— Ну как же? — деланно удивился Джим. — Неужели вы в детстве никогда так не делали, мой дорогой неромантичный друг? Если раскинуть руки в стороны и быстро вращаться вокруг своей оси, рано или поздно закружится голова. И тогда у тебя есть два варианта: остановиться, пока не поздно, либо упасть и смотреть, как кружится все вокруг тебя. Так вот, падать — гораздо веселее.
— Я бы остановился, — подумав, ответил Майкрофт. — Падение мне не по душе. Но вы, разумеется, можете оставаться при своем мнении, мой дорогой друг.
— Я в вас даже не сомневался, — мягко улыбнулся Джим и выглянул в окно. — Кстати, кажется, мы приехали. Опера, стало быть. Ну что же. Я вижу, отрабатывать вы просто не хотите. Вы хотите посидеть рядом, уставившись внутрь себя и делая вид, что вы не здесь. Не уверен, что засчитаю это в качестве оплаты.
Он был прав. Майкрофт смертельно устал и не хотел ни в оперу, ни в ресторан, ни на мост, ни даже выйти из машины и затянуться новой сигаретой.
— Может, вы просто поедете домой? — предложил ему Джим. — Как-нибудь в другой раз вернете долг, с процентами. Я люблю проценты. Их необязательно согласовывать с должником.
Майкрофту очень понравилась идея поехать домой. Отложенное свидание с Мориарти — что может быть чудеснее? Сегодня он в ужасном настроении, ужасном состоянии, а в другой раз все будет гораздо проще.
— Составите мне компанию? — неожиданно для себя спросил Майкрофт. — Это не в счет долга, просто так.
— О, вы приглашаете меня в гости? — поразился Джим. — Как мило! Я думал, вам не терпится от меня отвязаться.
— Да, приглашаю, — подтвердил Майкрофт. — Но у меня спартанские условия, никакой романтики, никакой роскоши, если вас это не останавливает.
— Деревянная лавка вместо кровати, бамбуковый коврик и камень в изголовье? — предположил Джим.
— Вроде того. Но если вы настаиваете, мы пойдем в оперу. Я попробую не заснуть.
— Ну что вы... — покачал головой Джим. — Как я могу настаивать? Домой — значит домой.
Всю дорогу они смотрели на дождь за окном. Солнце ушло вместе с днем.
***
Деревянной лавки в квартире Майкрофта не было, но и кровати не было, у него действительно были спартанские условия — он спал на полу. Джиму он предложил сесть на единственный стул или на пол, а сам принес два бокала и бутылку винтажного портвейна.
Джим посчитал, что сидеть на стуле слишком скучно, а потому уселся прямо на пол по-турецки. И лучезарно улыбнулся вернувшемуся с выпивкой Майкрофту.
— Я забыл спросить, что вы пьете, — сказал ему Майкрофт, разливая портвейн и подавая Джиму бокал, — и пьете ли вы вообще, но мне больше нечего вам предложить.
— Я пью практически все что угодно, — мягко улыбнулся Джим, принимая бокал из его рук. — Главное, это не что пить, а в чьей компании.
Майкрофт подумал, куда ему сесть, и тоже сел на пол, но по-японски.
— Так куда вы собрались падать, Джеймс? Мне кажется, вам уже дальше падать некуда.
— Да, я ведь сижу на полу, — кивнул Джим серьезно и отпил из бокала. — Недурной портвейн, мне нравится.
— Хорошо, — ответил Майкрофт и замолчал. Он имел понятия, о чем говорить. Его это не тяготило, он и сам не знал, зачем позвал Джима в гости. Зато здесь, в родных стенах, он определенно чувствовал себя намного лучше, чем где бы то ни было. И даже присутствие Джима его не раздражало.
— Скажите, Майкрофт, — нарушил Джим воцарившееся молчание, — как вы обычно проводите свои вечера вне рабочего времени? Никто не может только работать, даже трудоголики иногда отдыхают. Ну или умирают от перенапряжения.
Майкрофт прикинул, что можно назвать Джиму из всего того многообразия дел, что обрушивались на него за пределами работы.
— У меня есть тренажерный зал, могу показать, — сказал он. — Исключительно для поддержания формы, физические нагрузки весьма полезны для здоровья.
Джим хмыкнул:
— Да ладно вам, скажите еще, что тренажерный зал вам нужен для медицинских целей. Я бы хотел взглянуть.
Майкрофт встал и открыл дверь во вторую комнату своей спартанской квартиры, там действительно был целый тренажерный зал с беговыми дорожками и прочими удивительными вещами.
— И вы, как истинный спартанец, тренируетесь все свободное время? Похвально, — сказал Джим, когда они вернулись на пол к портвейну.
— Да, именно этим я и занимаюсь. Как истинный англичанин. А чем занимаетесь вы? Во время, свободное от...— Майкрофт задумался, как сформулировать помягче, — падений?
— Играю на фортепиано и арфе, пеку блинчики, выращиваю цветы, пишу стихи... Еще люблю стрельбу из лука, крикет и народные танцы. Кстати, вы не танцуете?
— Нет, я не танцую.
Джим встал с пола, встряхнулся и подошел к Майкрофту.
— Зря. А я бы потанцевал с вами. Джигу, например. Изначально она была парным танцем.
— Я не думаю, что это будет уместно...— сдержанно проговорил Майкрофт. — Но если вы меня научите... Только не джигу, а что-то поспокойнее.
— Вы же у себя дома, здесь уместно все, что вы захотите, — пожал плечами Джим и вернулся на свое место рядом со своим бокалом.
Майкрофт задумался. В словах Джима было что-то пугающее. Свобода от рутины бытия — вот что это было. Танцы, тем более с человеком сомнительной репутации, никогда не входили в распорядок дня Майкрофта. Но если допустить, что «свидание» предполагает сделать что-то необычное, выходящее за рамки повседневности, то почему бы нет.
— Ну что же, один вечер я могу потратить впустую, — произнес Майкрофт вслух.
— Впустую? Думаю, после моего урока вы измените свое мнение. Вы поймете, что впустую вы проводили все дни до этого момента. К тому же танцы многое дают для здоровья, если заниматься ими с умом.
Джим, похоже, был готов начать танцевать в любой момент. Если бы Майкрофт сказал «да», обучение началось бы немедленно, но Майкрофт не мог так сразу согласиться.
— Я недостаточно пьян для урока танцев, — сказал он и налил себе еще портвейна.
— Это дело поправимое, — улыбнулся Джим и тоже снова наполнил свой бокал. — За что пьем? За мир во всем мире?
— За падение, — улыбнулся в ответ Майкрофт.
— За взаимное падение, — Джим качнул бокалом и пригубил портвейн. Майкрофт заметил странный блеск в его глазах и внутреннее напряжение, только что покинувшее его, вдруг нахлынуло с новой силой.
— Вероятно, говоря о танцах, вы имеете в виду какие-то сложные умозаключения или игры? — осторожно спросил Майкрофт.
— Вовсе нет, — покачал головой Джим с совершенно невинным видом. — Помните дедушку Фрейда? Иногда сигара — это всего лишь сигара.
— Интересно, почему я должен его помнить, я не настолько стар, — пробурчал Майкрофт себе под нос.
— И в данном случае ничего сложного, кроме нескольких новых движений, — закончил Джим. Он отставил бокал, встал и подошел к Майкрофту вплотную. Майкрофт был вынужден тоже встать, после чего Джим аккуратно взял его за руку, переплетая пальцы.
— Думаю, что можно поставить «Осень» Вивальди, — очень медленно произнес Джим. — Мне показалось, что сегодня, когда мы ехали в театр, вам она пришлась по душе. Так что доверьтесь мне и музыке.
И, поймав недоверчивый взгляд Майкрофта, добавил успокаивающе:
— Нет, я не собираюсь убивать вас прямо сейчас и ломать пальцы — тоже. Может быть, в другой раз.
Майкрофт чувствовал себя странно, словно во сне, и уже был готов довериться музыке, как вдруг зазвонил его телефон.
— Извините, — сказал Майкрофт, с сожалением отнимая руку. — Я вынужден ответить.
— О, конечно, — равнодушно отозвался Джим. — Я подожду, как всегда.
Майкрофт отошел от него на безопасное расстояние и отвернулся: таким образом, у него создалось впечатление, что он сейчас один в квартире.
— Если ты уже закончил динамить Мориарти, — сказал в трубке Шерлок, — то я хочу получить вторую половину дозы.
Шерлок терпеть не мог звонить по телефону. Майкрофт это прекрасно знал. Он мог несколько часов подряд слать смски, но при этом никогда не стал бы звонить, даже родному брату. Тем более родному брату.
Мысль о том, что младший брат может волноваться о нем, озадачила Майкрофта гораздо больше всех предложений Мориарти, вместе взятых.
— Нет, — сказал Майкрофт, все еще недоумевая, — мы еще не закончили.
И повесил трубку.
— Приятно, что вы это осознаете, — сладко прошептал голос у его уха. Майкрофт не обернулся.
— Я привык выполнять обещания до конца, — сказал он. — Это дело чести.
— Очень хорошо, — продолжил голос. Майкрофт подумал о том, что голос, отдельно от Мориарти, довольно терпим. — Тем более что сегодня я как раз собирался лишить вас чести… если она все еще при вас, в чем у меня есть некоторые сомнения.
Или не очень терпим. Что там он думал об удивлении?
— Я не хочу вас разочаровывать, — на плечи Майкрофта опустились горячие ладони, — но свидание должно заканчиваться постелью. Я не люблю заниматься любовью на полу, но ради вас могу сделать исключение.
— А как же танец? — спросил Майкрофт, в то время как Мориарти нежно поглаживал его плечи сквозь ткань пиджака.
— Я покажу вам па, которыми удобнее всего заниматься лежа, — заверил его Мориарти.
Майкрофт повертел в руке телефон, а потом переставил его на беззвучный режим. Ему вдруг захотелось проверить, как еще дорогой Джим сможет его удивить.